Компромат.Ru ^®

"Яхта Путина" пахнет газом

Как офшор друга президента Петра Колбина получил $1,12 млрд на перепродаже акций "Ямала СПГ" и платил за постройку 82-метровой лодки Graceful

Илья Рождественский

«Я на северах бывал многократно, смотрел объекты “Газпрома”. На севере мощные современные производственные комплексы построены, но у вас новый. Такого еще у нас в России не было. В мире не было. Я помню, как меня всячески отговаривали этот проект поддерживать», — рассказывал Владимир Путин 8 декабря 2017 года на встрече с рабочими на Ямале. Президент специально прилетел в ямальский поселок Сабетта на берегу Обской губы Карского моря. Здесь находится завод по добыче сжиженного природного газа «Ямал СПГ». Проект принадлежит НОВАТЭКу (50,0729%), французской компании Total (20,015%) и китайским властям (20,015% оформлено на CNPC — Китайскую национальную нефтегазовую корпорацию, оставшиеся 9,8971% — на структуру Фонда Шелкового пути).

«Это сейчас самый, наверное, крупный шаг в освоении Арктики. Как Ломоносов в свое время говорил, Россия Сибирью будет прирастать. Теперь мы смело можем сказать, что Россия в этом и в следующем столетии будет прирастать Арктикой. Здесь основные крупнейшие запасы минерального сырья. Здесь будущая, уверен, очень хорошая и эффективная транспортная артерия — Северный морской путь», — восхищался Путин. Российский президент — один из авторов идеи построить завод на Крайнем Севере: он сам согласовывал инвестиционный проект, сам возил инвесторов на Ямал, в том числе главу Total Кристофа де Маржери, погибшего в 2014 году в аэропорту «Внуково», когда его бизнес-джет врезался в снегоуборочную машину (именем главы Total был назван танкер, который первым был загружен 8 декабря 2017 года на только что открывшемся заводе). Как выяснил Центр «Досье», Путин мог еще и сам заработать на перепродаже пакета акций «Ямал СПГ». Для этого ему потребовалась помощь друга детства.

"Лучшая из возможных сделок"

Южно-Тамбейское месторождение на Ямале не самое большое в России, крупнейшему — Уренгойскому — оно уступает по объему газа примерно в 12 раз. Месторождение открыли в 1970 году, запасы оцениваются на уровне около 1,3 трлн кубических метров природного газа и до 60 млн тонн газового конденсата. Осваивать его еще в 1990-е годы начал бывший полковник КГБ Николай Богачев. За проект пришлось конкурировать с НОВАТЭКом и Газпромбанком, но инвестиции того стоили: все производители газа зависели от «Газпрома», с которым нужно было договариваться о прокачке сырья, а Южно-Тамбейское месторождение удалено от ближайшего газопровода, зато располагается на берегу Обской губы, что дает возможность транспортировать газ по морю. Для этого газ охлаждают до -160 °С, он сжижается, и его объем уменьшается почти в 600 раз, после чего топливо можно перевозить в специальном танкере. В порту страны-покупателя происходит регазификация — СПГ возвращают в газообразное состояние, и газ идет по трубопроводам местным потребителям.

У проекта сложная судьба. До середины 2005 года лицензия на месторождение принадлежала компании «Тамбейнефтегаз», которой владели НОВАТЭК (25,1%) и Богачев (74,9%). Затем долю НОВАТЭКа выкупила структура Газпромбанка, но почти одновременно лицензия была переоформлена на организацию «Ямал СПГ» Богачева. Газпромбанк обратился в суд и в правоохранительные органы, было возбуждено уголовное дело, и в 2006 году Богачев продал актив структурам Алишера Усманова, который, как писал «Коммерсантъ», «не раз занимался возвращением активов “Газпрому”». «Уголовные преследования завершаются, я считаю ее хорошей, лучшей из возможных сделок», — говорил тогда Богачев.

Усманов владел месторождением совсем недолго: судя по отчетности, в конце февраля 2008 года 74,9% перешло к компаниям, связанным, как утверждалось, с миллиардером и другом президента Геннадием Тимченко. В 2009 году НОВАТЭК начал консолидировать доли в своих руках и в мае выкупил 51% у структур Тимченко. У бизнесмена остался пакет в размере 23,9% акций, а 25,1% принадлежало Газпромбанку. Но неожиданно в конце того же года финучреждение решило продать свою долю партнеру Тимченко — Петру Колбину. Сделку одобрил лично Владимир Путин, занимавший в то время пост премьер-министра и руководивший правительственной комиссией по контролю за иностранными инвестициями. В 2011 году НОВАТЭК приобрел акции Тимченко и Колбина, и дальше компания развивала проект вместе с иностранными инвесторами.

В действительности Геннадий Тимченко не заработал на перепродаже долей: все деньги достались офшорам Петра Колбина. Согласно кипрской отчетности, структура сделки была следующей.

Эти деньги не остались на счетах фирмы. Сначала Varix Enterprises Ltd выплатила кредит в размере $120 млн (плюс $18,6 млн процентов), который брала у материнской компании — Kaine Enterprises Ltd (зарегистрирована на Британских Виргинских островах). А затем до декабря 2013 года кипрский офшор одобрил выплату дивидендов — всего $350 млн.

Компании, которые НОВАТЭК называл структурами Геннадия Тимченко, — это кипрские компании Orsel Consultants Ltd, Innecto Ventures Ltd и Aldi Trading Ltd. В отчетности фирм они указаны как связанные друг с другом юрлица.

Orsel Consultants Ltd приобрела долю в «Ямал СПГ» за $119 млн 20 февраля 2008 года, а продала ее за $318,6 млн 26 мая 2009 года, прибыль — $199,6 млн. $50 млн было выплачено в качестве дивидендов. Как была выведена оставшаяся часть денег, в отчетности не раскрывается, но к 2013 году на счетах оставалась лишь символическая сумма. Собственник офшора — Daisha Management Ltd (Британские Виргинские острова).

Innecto Ventures Ltd получила долю в месторождении за $143,4 млн 20 февраля 2008 года, а продала за $450 млн 27 сентября 2011 года, прибыль — $306,6 млн. Владелец Innecto Ventures Ltd — Firesteed Services Ltd, а до нее, во время перепродажи акций «Ямал СПГ», — Navolution Ventures Ltd (оба юрлица зарегистрированы на Британских Виргинских островах). Деньги из компании были выведены через вексельную схему: компания переводит другому юрлицу деньги, а взамен получает вексель; обналичивается ли впоследствии такой вексель, не известно, но подобные схемы нередко используются для вывода средств в другие юрисдикции, в том числе в обход законодательства. $147 млн было переведено на счета Aldi Trading Ltd, $92,5 млн — Dockway Holdings Ltd, $17,5 млн — Crystalball Global Ltd. Еще $297,5 млн было выплачено в качестве дивидендов.

Aldi Trading Ltd вошла в капитал «Ямал СПГ» за $119 млн 20 февраля 2008 года, продала долю за $318,6 млн 26 мая 2009 года, прибыль — $199,6 млн. Владелец офшора — Nostrimundo Business Corp (Панама; собственник не известен, но компания управляется Рейнгольдом Ортнером, он же руководил и кипрским офшором Varix Enterprises Ltd). В 2015 году новым собственником стал траст из Лихтенштейна Sequoia Treuhand (этот же траст управляет и одной из компаний из вексельной схемы — Dockway Holdings Ltd). $323,9 млн было выплачено в качестве дивидендов.

Таким образом, перепродажа «Ямал СПГ» принесла $1,12 млрд, а всего со счетов кипрских юрлиц было выведено $1,4 млрд.

Три из четырех офшоров из этой сделки принадлежат одной компании: фирмами Kaine Enterprises Ltd, Daisha Management Ltd и Firesteed Services Ltd владеет панамское юрлицо Mischositos Investment S.A. (это стало известно из утечки документов панамского регистратора Mossack Fonseca). Этой же фирме принадлежит и одна из компаний, через которую с Кипра выводились деньги по вексельной схеме, — Crystalball Global Ltd. А управляет Mischositos Investment S.A. траст Sequoia Treuhand. В трасте не ответили на вопрос, кого они считают бенефициаром панамского юрлица и остальной цепочки офшоров.

Панамский реестр — один из самых непрозрачных в мире, а Mischositos Investment S.A., как следует из «панамского архива», владела сотнями компаний. Но во внутренних документах Mischositos Investment S.A. указано, что бенефициар офшора — Петр Колбин. Из этих материалов можно сделать вывод, что Колбин был бенефициаром целой группы юрлиц, которых ранее было принято связывать с Тимченко (документы предоставил источник, работавший в одной из компаний Колбина).

Но и Колбин вряд ли может считаться и конечным бенефициаром панамского юрлица и связанных с ним компаний, и основным выгодоприобретателем от перепродажи «Ямал СПГ» (нынешний собственник панамского офшора не известен, но большую часть имущества Колбина после его смерти в 2018 году унаследовала его супруга Татьяна Колбина, еще небольшая часть бизнеса досталась сыну Владимиру Колбину).

Яхта для президента

82-метровую суперъяхту Graceful начинали строить на верфях «Севмаша» в 2006 году, тогда судно фигурировало в документации как «моторная яхта проекта 7887», но на рисунках, выполненных в судостроительном центре, а также подготовленных для сессии Российского акустического общества в 2014 году (в публикации оценивался уровень шума в каютах), легко угадываются очертания Graceful. В конце октября 2010 года корпус судна должны были отбуксировать из Северодвинска в Архангельск, а затем в Гамбург для завершения работ — в доки компании Blohm + Voss, занимающейся судостроением с 1877 года. Но 29-го числа корабль сел на мель у берегов Норвегии в районе Лофотенских островов. При осмотре в Blohm + Voss выяснилось, что у судна повреждены киль, донная обшивка, нос, деформирован борт вплоть до первой палубы (это следует из материалов арбитражного суда: владелец судна добивался компенсации от страховых компаний за аварию; в протоколах заседаний указано и будущее имя яхты — Graceful).

Из-за ремонта постройка яхты затянулась, и она была спущена на воду только в 2014 году. Два немецких двигателя от фирмы MTU позволяют Graceful развивать скорость до 18 узлов (чуть больше 33 километров в час) и пересекать Атлантический океан (по разным данным, запас хода судна — от 4 до 6 тыс. морских миль). На борту есть вертолетная площадка, ванные из белого мрамора и, если судить по фотографиям, танцпол, который может раздвигаться и трансформироваться в бассейн.

Примерная стоимость яхты — $100 млн, ежегодно судно требует еще $5–10 млн. Обслуживанием судна занималась дочерняя структура «Совкомфлота» — компания Unicom Management Services, а в качестве телефона для экстренной связи в базе Международного союза телекоммуникаций ООН был указан номер менеджера фирмы Александра Комышева.

Сейчас официальный владелец яхты — компания «Аргумент». Ее соучредители — глава управделами президента и бывший руководитель управления «В» Службы безопасности президента (входит в Федеральную службу охраны (ФСО)) Александр Колпаков и начальник войсковой части 1473 ФСО Олег Кузнецов. Все они участвовали в строительстве дворца Путина в Краснодарском крае: их жены владели компанией, управлявшей всем комплексом на мысе Идокопас, а сами офицеры ФСО непосредственно занимались строительством дворца.

Совладелец «Аргумента» — компания «Берег». Она, в свою очередь, принадлежала офшору Navolution Ventures Ltd, участвовавшему в перепродаже акций «Ямал СПГ». Но главное — постройку Graceful оплачивала панамская фирма Mischositos Investment S.A. Финское издание Yle.fi убедилось в этом, изучив платежные документы: так, один из платежей был в размере 120 тыс. евро за части для яхты, которую в то время достраивали на верфи в Гамбурге. А дочерняя структура офшора владела яхтой: заказчик строительства судна — Olneil Assets Corp (Британские Виргинские острова), компания принадлежит Mischositos Investment S.A., следует из «панамских документов».

Петербургский мясник

«Я с 1963 по 1967 год работал директором школы под Берлином. Учил детей советских офицеров. И когда я приезжал в Ленинград, я Спиридоновичу [отцу Владимира Путина] рассказывал о житье в Германии. Особенно меня поражало изобилие в магазинах. Тогда в ГДР все было: от сибирских мехов до астраханской икры. В Советском Союзе — пустые полки. Побежденные жили богаче победителей. Володя, как губка, впитывал мои рассказы о Германии. Беседуем с отцом, а он уши-локаторы настроит и слушает. Уже тогда обратил внимание, что мальчик (12–14 лет Володе тогда было) в совершенстве владел немецким языком. Память у Володи была необыкновенная. По сто слов заучивал за ночь. При этом как математик он был жидковат», — рассказывал пенсионер Виктор Колбин.

Старость он встречал в пинежском поселке Ясный и очень удивил односельчан, когда на почту ему пришло письмо от президента России. В интервью газете «Правда Севера» в январе 2002 года он рассказывал, что семья Путиных снимала комнату у его тети в деревне Именицы Ленинградской области: «Каждое лето Путины приезжали на дачу, где отдыхал и я, учившийся тогда в аспирантуре Педагогического института имени Герцена. Мы оба [Виктор Колбин и Владимир Спиридонович Путин, отец Владимира Путина] блокадники, оба пережили самое страшное — войну, быстро нашли общий язык. Володя был обыкновенный мальчишка, ничем абсолютно не отличался от других детей. Хотя отец его мне часто говорил: “Виктор, ты посмотри, как великолепно сложен мой мальчик. Широкие плечи, талия — рюмочка”. А ему в ответ: “Ничего особенного, такой же, как мой Петька”».

Петька — это Петр Колбин, владелец «Ямал СПГ», профинансировавший постройку яхты предположительно президента. Колбин родился 2 января 1952 года в Оренбургской области, с Путиным подружился еще до того, как Виктор Колбин вывез семью в ГДР. После возвращения в Советский Союз они продолжили общаться: «Однажды с Петькой, моим сыном, они пошли на танцы в соседнюю деревню. Там к Петьке подлез один. Сын у меня не из слабых — шлепнул по загривку. За местного заступились хозяева танцев и начали Петьку дубасить. Володя (их только двое из нашей деревни было) скомандовал: “Петька, в угол!”, заслонил Петьку и пятерых обработал. Отметелил, одним словом, обидчиков Петра. Он тогда уже занимался борьбой. Прибежали в Именицы, я уже спал. Утром просыпаюсь, на полу кровь, подхожу к кровати — в обнимку спят. У Петьки лицо в синяках, а у Володи разбиты губы. Бужу и говорю: “Ну что, пацаны, дали вам прикурить?” “Нет, — отвечают. — Пойди в Пустомержу и узнай, какой мы там концерт устроили”. Меня тогда удивило, что Володя не струсил, за друга заступился. Вдвоем против пятерых дрались. Другой бы убежал, Володя же в драку вступил».

Отношения Путина и Хмарина со временем испортились, но на Колбине это никак не отразилось, он остался в бизнесе и постоянно был на связи со «старшими товарищами», говорил «Ведомостям» его знакомый. Одним из таких старших товарищей стал Геннадий Тимченко.

"Не крупный и не бизнесмен"

«С Владимиром Владимировичем мы познакомились еще до моего отъезда [в Финляндию]. Его ведомство к нам обращалось, когда нужно было экспертное мнение по поводу экспорта нефтепродуктов, мы с ними общались по поводу квот», — рассказывал Тимченко. Точная дата знакомства не известна, но, скорее всего, это произошло в 1990–1991 годах: Путин только вернулся из резидентуры КГБ в Дрездене и начал работать в мэрии Санкт-Петербурга, а Тимченко еще не успел уехать в Скандинавию, где должен был руководить компанией Urals Finland OY. Вероятно, их первая встреча была посвящена не только рабочим вопросам — Тимченко тоже оказался другом Петра Колбина.

Они с Колбиным познакомились в ГДР: отец Геннадия Тимченко был военным и в 1959–1965 годах служил в Восточной Германии. «Это был мой давний товарищ, со времен детства. Он никак не связан с властью или крупным бизнесом», — говорил Тимченко. Колбин в своем единственном разговоре со СМИ подтверждал: «Не такой уж я и крупный. И не бизнесмен».

«Не такой уж и крупный не бизнесмен» Петр Колбин — основной партнер Геннадия Тимченко с начала 2000-х годов. В то время у Тимченко испортились отношения с его партнерами по нефтяному экспорту — Андреем Катковым, Евгением Маловым и Адольфом Смирновым, с которыми он владел компанией «Кинэкс», занимавшейся поставками нефти и нефтепродуктов. «Тимченко считал, что, поскольку у него были хорошие отношения с президентом Путиным, ему не нужно было включать Малова и Каткова в свои новые предприятия, включая бизнес Gunvor International, который он создал в 2002 году», — говорилось в материалах Лондонского суда.

О чем шла речь в Лондонском суде
В 2005 году «Совкомфлот» подал иски к своему бывшему гендиректору Дмитрию Скарге и предпринимателю Юрию Никитину. Их обвинили в том, что они сдавали в аренду суда и продавали их по заниженным ценам. Разбирательство завершилось только в 2014 году, суд отклонил претензии «Совкомфлота». Скарга возглавлял компанию в 2000–2004 годах (на этом посту его сменил бывший министр транспорта Сергей Франк; его сын Глеб Франк — зять Тимченко), а в 1990-х годах работал в «Кинэксе» Тимченко; Никитин вел дела с Тимченко. В результате в суде впервые прозвучала история зарождения бизнеса одного из ближайших друзей Владимира Путина.

Guvnor — один из крупнейших мировых нефтетрейдеров, который был основан Геннадием Тимченко и Торбьорном Торнквистом. Они познакомились в 1990-е годы. «В железнодорожном бизнесе мы создали систему, которая работала как отлаженный механизм. Представьте: зима, минус 25. Но мазут из Киришей приходит в Эстонию тепленьким, мы в порту его сразу сливаем, и цистерна тут же возвращается. Но тут господин Торнквист создает в Эстонии свою торговую компанию и начинает подгребать мазут из Нижнего Новгорода, из Рязани — зимой этот мазут по дороге превращается в камень, его только разогревать надо несколько суток. И вот приходит мой горяченький мазут и утыкается в это замерзшее, извините, не знаю, как назвать. Я негодовал! Пошел к этому шведу разбираться и говорю: “Знаешь, дружище, я твои объемы тебе сам продам, по цене мы договоримся, но ты, пожалуйста, не морозь меня больше, как в песне поется”. Мы договорились, а потом стали общаться и сдружились. И в Швейцарии мы в итоге рядом поселились. Он очень грамотный специалист, один из лучших в индустрии, я считаю», — рассказывал Тимченко.

В 2005 году в Gunvor появился миноритарий, о котором партнеры говорили неохотно. Впервые про третьего совладельца в октябре 2007 года упомянул Торнквист в разговоре с Reuters, но имя его не назвал: «Это частный бизнесмен, никак не связанный с политикой». В 2008 году Тимченко сказал The Wall Street Journal, что миноритарий — бизнесмен из Санкт-Петербурга. В 2010 году неизвестный акционер вышел из числа владельцев Gunvor, а его долю передали в трастовый фонд для мотивации сотрудников. «Сейчас там 10% акций, и каждый год этот пакет увеличивается на 1–2%», — говорил Торнквист «Ведомостям». На прямой вопрос, был ли Петр Колбин тем самым миноритарием, Торнквист не ответил: «Я бы не хотел говорить, был он миноритарным акционером в Gunvor или нет. Спросите лучше его об этом». «Это было давно. Все это уже в прошлом, — признался сам Колбин изданию. — Зачем прошлое ворошить? Что было, то было».

В кратком резюме, которое содержится во внутренних документах одной из компаний Колбина, говорится, что другу детства Владимира Путина принадлежало ровно 10% в Gunvor (номинальная цена такого пакета может составлять $230 млн; впрочем, акции трейдера не торгуются на рынке, поэтому настоящая стоимость доли может значительно отличаться). В 2014 году, когда Россия присоединила Крым, США ввели санкции в отношении Геннадия Тимченко, и ему пришлось спешно избавляться от своей доли в нефтяном трейдере. «Деятельность Тимченко в энергетическом секторе напрямую связана с Путиным. У Путина есть инвестиции в Gunvor, и он может иметь доступ к средствам Gunvor», — говорилось в заявлении минфина США.

Мог ли петербургский мясник накопить деньги, чтобы ему хватило инвестировать в одного из крупнейших мировых нефтетрейдеров, в перспективный проект по добыче сжиженного природного газа и еще в несколько компаний? Хотя Петр Колбин и вошел в список Forbes, его семья всегда жила достаточно скромно. В 2000-е годы он приобрел несколько квартир в Москве и Санкт-Петербурге, но самые дорогие — две квартиры в доме на Арбате общей площадью больше 600 квадратных метров — он передал в 2015 году Анне Зацепилиной, бабушке предполагаемой подруги Путина Алины Кабаевой.

«Колбин не имел никакого отношения к бизнесу, его никогда не видели в офисе», — рассказывает собеседник, руководивший одной из компаний Колбина. По словам источника, Колбин был номинальным держателем активов Владимира Путина. Колбин-старший тоже подозревал, что его сын работал у президента России, но на свои вопросы получил лишь уклончивый ответ: «Папа, не засоряй себе мозги тем, что не надо знать».