Компромат.Ru ^®

Оригинал этого материала
© Журнал "Дело" (г. Самара), 14.10.1997, Фото: "Время новостей"

Очень "новорусский" магнат Михаил Ходорковский

Александр Головков

Странное слово "Менатеп" стало одним из символов стремительной капитализации постперестроечной России. Однако эта структура, создававшаяся и развивавшаяся, как и подобные ей, благодаря благосклонности "сильных мира", в отличие, например, от ОНЭКСИМбанка или "МОСТа", явно была самым своеобразным ребенком в семье финансовых монстров. "Менатеп" всегда имел имидж сравнительно независимой организации, существующей без постоянного "опекуна" в лице того или иного чиновно-политического клана. 

В деятельности "Менатепа" и сформировавшейся вокруг него промышленно-финансовой группы всегда наблюдался элемент своего рода "деловой грации". И по мнению специалистов, шла она от руководителя, в доперестроечные времена занимавшегося наукой пополам с комсомольской работой, что требовало развития специфической гибкости и многовариантности мышления. В основе жизненных успехов М. Ходорковского личные качества сыграли не меньшую роль, чем благоприятные обстоятельства. А кроме того, он рано начал, одним из первых, а "ранней пташке Бог дает", как гласит народная мудрость. 

Комсомольцы - беспокойные сердца

В 1986 году власти разрешили молодежным клубам по интересам иметь свои расчетные счета. Ходорковский в это время занимался так называемыми хоздоговорными работами. Существовала тогда в вузах такая форма приработка для преподавателей и научных работников. Однако был и жесткий лимит, превышать который ни при каких условиях было нельзя, даже если отбоя не было от заказов. Тогда-то Ходорковский и стал пропускать часть хоздоговорных работ через молодежный клуб. На этом он и его товарищи заработали 167 тысяч рублей. С этими деньгами они создали при райкоме комсомола центр научно-технического творчества молодежи (НТТМ). Название этой небольшой структуры звучало так: центр межотраслевых научно-технических программ. Отсюда и аббревиатура - "Менатеп". 

Пока шла "раскрутка", основным занятием Центра была трансформация безналичных денег, отпускавшихся различным организациям "на внедрение результатов научно-технического прогресса в производство", в наличные средства, становившиеся доплатой для ученых и инженеров. За "обналичку" взимался определенный процент (по первым работам - до половины, затем стандартно - 10-15 процентов). 

Набравшись опыта, центр Ходорковского стал заниматься внедрением научных разработок на предприятиях, по большей части оборонных. С какого-то момента ему стало не хватать оборотных средств - заводы не могли сразу оплатить выполненные заказы, а исполнители работ хотели получать вознаграждение регулярно. Центр стал писать письма в разные министерства с просьбой помочь материально. Некоторые оборонные ведомства дали им оборудование и "собрали" 20 тысяч рублей деньгами. Так что разговоры об "оборонном" происхождении менатеповских денег имеют под собой почву. Но это были уже не те средства, которые требовались, и НТТМ обратился в Жилсоцбанк (ныне Мосбизнесбанк) с просьбой о кредите. Там Ходорковского внимательно выслушали и сказали, что дали бы кредит, но не имеют права. Вот если бы речь шла о банке... Тогда-то и был создан банк, фактически "подсобное хозяйство" НТТМ для получения кредитов. Но примерно через полгода стало ясно, что "подсобное хозяйство" и есть главный объект "научно-технического творчества молодежи". По некоторым сведениям, НТТМ Ходорковского и созданный на его основе банк первоначально опекались Госкомитетом по науке и технике. 

Эта версия, во всяком случае, объясняет сравнительную легкость становления структуры, "лихость", с которой "Менатеп" начал валютные операции, одним из первых получив лицензию Госбанка СССР, и торговлю собственными ценными бумагами (кстати, в отсутствие соответствующих законов!). Ходорковский, похоже, имел "ходы" к руководству страны и даже выполнял ответственные задания. Например, в мае 1990 года, по поручению Мингео СССР, британская фирма ДЖЕБКО и МБО "Менатеп" провели совместно с ВНИИзарубежгеология очень серьезную встречу советских, американских, западноевропейских, японских, арабских предпринимателей, занятых в нефтегазовом бизнесе. Участвовали: Тексако, АРКО, Амоко, Юнокал, Оксидентл, Эльф-Акитэн, Статойл, Шелл, Кувейт форин петролеум. 

Первые по-настоящему негосударственные банки возникли благодаря закону "О кооперации", который можно смело считать самым грандиозным экономическим достижением времен перестройки. Закон был принят в конце мая 1988 года, а уже 24 августа был зарегистрирован первый коммерческий банк в СССР. Произошло это благодаря тому, что какие-то дальновидные люди в числе многих других разумных вещей предусмотрели в законе и возможность объединения финансовых средств кооперативов с целью создания кооперативных банков. Статья о частных банках затерялась в законе "О кооперации", никто на нее особого внимания не обратил, никто не пытался ее изъять. Пикантность этой статьи состояла также и в том, что сформулирована она была достаточно непрофессионально (или с тонким стратегическим расчетом). Банк можно было создавать фактически без денег, а к главе создаваемого банка не предъявлялось обязательных теперь требований об образовании и опыте работы по профилю. Правда, тогдашний зампред Госбанка СССР Вячеслав Захаров (ныне вице-президент Ассоциации российских банков), прежде чем подписать решение, строго допрашивал претендентов на предмет знания банковского дела, но это собеседование было едва ли не единственным барьером. 

Под номером 1 был зарегистрирован банк "Союз" из казахстанского Чимкента, который, отделившись вместе с Казахстаном от СССР, исчез из поля зрения. Вторым 26 августа 1990 года проследовал в историю отечественных финансовых учреждений петербургский банк "Патент", третьим - Московский кооперативный банк, четвертым - "Кредит-Москва". Дальше в первой десятке идут малоизвестные периферийные банки. Под номером 12 появился Инкомбанк, несчастливый 13-й номер достался АвтоВАЗбанку, 20-й - банку "Аэрофлот" и лишь 25-й - будущему "Менатепу", тогда - Коммерческому инновационному банку научно-технического прогресса (КИБ НТП). 

"Менатеп" в конечном счете приобрел облик объединения кредитно-финансовых предприятий с географией операций от Гибралтара до Камчатки. Этот путь позволил отойти от сложно реализуемой в условиях СССР филиальной структуры к холдинговой, решающей задачу создания банковской сети на базе независимых банков. Финансовое объединение "Менатеп" в настоящее время координирует работу ста коммерческих банков, имея "структурное ядро", в качестве которого выступает КИБ "Менатеп". Названием банка стало первоначальное название объединения - редкий случай в практике. В разговоре о том, откуда что взялось у банка, вопрос о "вторых деньгах" не менее важен, чем о "первых". Ответ на него интересен тем, что дает представление, как банк уже профессионально зарабатывал свои капиталы. "Менатеп" первые свои большие доходы получил с разницы в процентах, под которые предприятия размещали у него остатки своих средств на счетах, и тех ставок, которые он устанавливал по своим коммерческим кредитам. Было такое золотое время в конце восьмидесятых - начале девяностых, когда госпредприятия не особенно торговались по поводу процентов, выплачиваемых банком по вкладам. 

Зато новые структуры уже готовы были платить большую цену за предоставляемые кредиты. Другим мощным источником доходов для "Менатепа" стали операции с покупкой и продажей валюты. Банк раньше многих других подключился к этим делам, активно в них участвовал весь тот период, когда такие сделки давали максимальные прибыли. Позже "Менатеп", как и многие крупнейшие банки, стал зарабатывать на обслуживании госнужд, крупных межгосударственных поставок. Но для участия во всех этих играх с казенными деньгами нужны были большие собственные капиталы и развитая структура. 

Уже в 1991 году "Менатеп" включал Торговый дом и 30 промышленных предприятий разных отраслей промышленности. К началу года оборот составил 4,5 млрд. руб. Еще в 1990 году МФО выступило пионером в выпуске своих акций в сравнительно свободную продажу, что позволило ускорить формирование первоначального капитала. Реализовав с декабря 1990 по июнь 1991 года акции на общую сумму в 1458 млн. руб., объединение получило возможность увеличить объем кредитных ресурсов до 2 млрд. руб. Вкладывая средства в уставные фонды многочисленных фирм и банков страны, объединение тем самым получило возможность контролировать их деятельность, а через них и другие производственные и коммерческие структуры. Тем не менее ключевым преимуществом "Менатепа" оставалась полная финансовая независимость банков. Все они, став добровольными участниками объединения, получили право на самостоятельную финансовую деятельность. 

Известно, что "ассортимент" банковских операций и комплексных услуг в мире насчитывает до 200 позиций. В СССР применялось лишь две: принятие денежных средств на депозит и выдача кредита. У "Менатепа" таких услуг появилось несколько десятков, в том числе те, которые были попросту неизвестны хозяйственникам: лизинг, траст, факторинг, определение показателей учетных ставок, а также финансирование импортно-экспортных и бартерных операций, инвестиционных проектов, помощь иностранным партнерам в выборе перспективных клиентов, вексельные операции и другое. 

Одной из дочерних фирм "Менатепа" был Московский коммерческий банк "Развитие", первым клиентом которого стал ГКНТ СССР, а первым председателем правления - Сергей Крючков. Затем на ведущие роли в банке выдвинулся Руслан Дахаев, который на основе "Развития" между 1990 и 1992 годами выстроил объединение "ТЭПКО-М" (тогда - крупнейшая структура чеченского бизнеса в России). 

Карьера Р. Дахаева в "Менатепе" и то обстоятельство, что ему позволили отделиться с изрядным "приданым", указывают на то, что М. Ходорковский по крайней мере в 1990-1992 годах взаимовыгодно сотрудничал с кавказским (в том числе чеченским) бизнесом. До создания ТЭПКО-банка немалая часть чеченских денег, надо полагать, крутилась на счетах " Менатепа". В МФО "Менатеп", в частности, влился банк ассоциации "Симбиоз" (Грозный). Руководство банка составили "новые чеченцы", возможно, связанные с группировкой Я. Мамодаева. Известно также, что "Менатеп" одним из первых "вошел" в Чечню после занятия Грозного российской армией. Через "Менатеп" проводилась значительная часть сумм, направлявшихся на восстановление Чечни. В 1990-1991 годы М. Ходорковский и его команда придерживались примерно той же ориентации, как и другие группировки "нового предпринимательства" (группы МТБ, РИНАКО и т. п., персонально - В. Виноградов, К. Затулин, К. Боровой и др.). С ельцинским руководством РСФСР отношения заладились настолько, что в 1990-1991 годы М. Ходорковский и Л. Невзлин стали советниками премьера И. Силаева. 

В послеавгустовский период "Менатеп" выступил одним из пионеров приватизации, затрачивая большие средства на приобретение контроля над разгосударствляемыми предприятиями. Инвестиции направлялись в предприятия топливно-энергетического комплекса, строительство, производство стройматериалов, предприятия по переработке сельхозпродукции, конверсионные программы. Но основные доходы приходили от торговой и особенно финансовой деятельности. Одна из типичных операций. В 1992 году в Кузбассе "Менатеп" участвовал в реализации кредитной линии, открытой Арабским национальным банком (ОАЕ) под гарантию компании "Dacky's Electronics" кемеровским фирмам с частным капиталом - ВО "Кузбасс" и "Сибирь-Евразия". 

"Мы не народный банк!"

В октябре 1992 года М. Ходорковский и его коллеги пришли к выводу о необходимости изменения стратегии "Менатепа" с преимущественной ориентацией на крупных клиентов, которые должны образовать некий "клан". По сделанному тогда заявлению одного из руководителей банка, "Менатеп" готов был предложить членам этого "клана" не только финансовые, но и организационные услуги, в частности, помощь в продвижении тех или иных вопросов через коридоры власти. Этот "олигархический" уклон свидетельствует о значительной прозорливости М. Ходорковского, ранее других заметившего генеральную тенденцию политэкономического развития России: от достаточно хаотичного экономического либерализма - к государственно-монополистическому укладу. 

В апреле 1993 года политика банка стала еще более смещаться в сторону инвестиционных процессов. Приоритетными направлениями были химическая и пищевая промышленность, производство строительных материалов, металлургия и нефтехимия. Инвестиции менее чем на 1 млн. долл. "Менатеп" не осуществлял. Наиболее крупный проект (нефтехимия) равнялся 1 млрд. 800 млн. долл. Еще одна сторона сферы деятельности банка - сотрудничество с наиболее крупными ЧИФами. В течение 1992-1993 годов через "Менатеп" направлялись целевые кредиты ЦБ в текстильную промышленность, что дало колоссальные возможности "наваривать" на торговле "короткими" и "суперкороткими" деньгами. В то время М. Ходорковский уже приобрел и некоторый вкус к политическим акциям, приняв участие в так называемой "Предпринимательской политической инициативе". 

Впрочем, дело окончилось подписанием Заявления (осенью 1992 года): "Правительство, при всей своей мнимой радикальности, до сих пор не создало необходимых условий для предпринимательской активности в России. Мы считаем, что оно нуждается в критике, а его курс - в существенном исправлении. Прекрасно осознавая ошибки правительства, мы вместе с тем сегодня не видим ему ответственной альтернативы". Весной-летом 1993 года М. Ходорковский "тусовался" на встречах предпринимателей, организовывавшихся тогда К. Затулиным, но в состав объединения "Предприниматели за Новую Россию" не вошел. 

В 1993-1994 годах источники доходов "Менатепа" были самыми разными, но во многих случаях они были обусловлены наличием хорошо отлаженных связей во властных структурах. Объединение "отщипывало" от федерального и московского бюджетов (одно время вело часть счетов московского правительства), даже сотрудничало (отчасти соперничало) с группой "МОСТ" в операциях с московской недвижимостью, в какое-то время стало одним из ведущих импортеров сахара и других продовольственных товаров (недаром исполнительным директором Торгового дома "Менатеп" стал Владимир Чешинский, родственник Л. Чешинского, возглавлявшего "Росхлебопродукт") и т. д. В 1994 году М. Ходорковский установил весьма тесные и плодотворные отношения с О. Сосковцом, проявлявшим немалый интерес к процессу приватизации. Стал одним из его заместителей в Совете по промышленной политике и приватизации, а также членом ряда комиссий, возглавляемых первым вице-премьером. В это время "Менатеп" совершает ряд крупных захватов в цветной металлургии, самым удачным из которых было приобретение контроля над АО "АВИСМА" - Березниковским титано-магниевым комбинатом, практически монополистом данного вида продукции в РФ. 

Идет охота... на китов!

В апреле 1995 года М. Ходорковский вместе с В. Потаниным (ОНЭКСИМбанк) и А. Смоленским (Столичный банк сбережений) от имени банковского клана, именовавшегося "Консорциум", вошли в правительство с предложением крупных кредитов под залог госпакетов акций крупных предприятий (с правом участия в управлении). Идея в принципе получила одобрение, но затем в течение ряда месяцев шла борьба интересов вокруг планируемых залоговых аукционов, в ходе которой "Менатеп" изрядно поконфликтовал с "дружественными структурами", в частности, с "Инкомбанком" и даже "Империалом", возглавляемым выходцем их команды М. Ходорковского С. Родионовым. 

В конечном итоге наиболее лакомые куски госсобственности, выставлявшиеся на аукционы, достались двум из инициаторов дела (А. Смоленский летом 1995 года практически вышел из игры, так как "Столичный" в это время "просел" и не мог мобилизовать соответствующие средства). К этому времени инвесторская активность команды М. Ходорковского уже обеспечила "Менатепу" контроль над рядом предприятий цветной (АО "АВИСМА") и черной (Волжский трубопрокатный завод) металлургии, химии (в том числе гигантское АО "Апатит"), нефтепереработки, крупнейшим московским комплексом по переработке сельхозпродукции (АО "Колосс"), предприятиями стройиндустрии и т. д. Для управления этим громоздким хозяйством была создана холдинг-компания "Роспром", порученная в оперативное управление Л. Невзлину. Однако и сам М. Ходорковский все больше сосредотачивался на делах холдинга, постепенно отходя от текущей работы в банковских структурах "Менатепа". Не прошла даром и двухлетняя работа с госкредитованием текстильной промышленности - по некоторым сведениям "Менатеп" взял под контроль значительную часть данной отрасли. В январе 1996 года "Менатеп" объявил о намерении создать финансово-промышленную группу "Консорциум "Русский текстиль" на базе предприятий отрасли, подконтрольных банку. Эта структура будет функционировать "на основе концепции, предполагающей жесткую централизацию, при которой предприятия превращаются как бы в "цехи", работающие на получение максимальной прибыли и в интересах каждого из участников ФПГ". 

Подчеркивалось, что комплекс предприятий, входящих в "Консорциум "Русский текстиль", обеспечит полный производственный цикл, от поставки сырья до реализации готовой продукции. В дальнейшем департаментом текстильной промышленности компании "Роспром" была создана вертикальноинтегрированная цепочка предприятий, являющаяся базой для создания ФПГ. Новая форма управления позволила в течение короткого времени увеличить загрузку ряда предприятий текстильной промышленности с 10-12 до 40 процентов. 

Следующим объектом стала компания "Юкос", испытывавшая временные финансовые затруднения, но потенциально - одна из перспективнейших структур в российской нефтяной промышленности. Выбранная стратегия выстраивания огромного промышленно-финансового концерна побудила руководство "Менатепа" в большей степени, нежели других банковских лидеров, "лепиться" к правительственным структурам, при этом не только к экономическому блоку, но и к отраслевому. В связи с этим М. Ходорковский занял осторожную проправительственную позицию в тех вопросах, которые во второй половине 1995 года в наибольшей степени волновали банковское сообщество: о способах "расшивки" кризиса межбанковских расчетов и о кандидатуре председателя ЦБ. Он, в частности, оказал известную поддержку попыткам утверждения Т. Парамоновой в Госдуме и после провала этих попыток не присоединился к лоббированию кандидатур "либерала" А. Лившица и "своего человека" для банкиров Я. Дубенецкого. 

В конечном итоге утверждение на посту главы ЦБ С. Дубинина оказалось выгодным именно таким конформистам, как М. Ходорковский. Естественно, забота о политических интересах высших чиновников в деятельности "Менатепа" сочеталась с учетом интересов экономического характера. В этом отношении у М. Ходорковского - огромный опыт начиная со времен " окучивания" деятелей из ГКНТ СССР. В свою очередь, в правительственных кругах "Менатеп" довольно быстро стал "фаворитом", которому позволялось многое, недоступное другим. Это вызвало естественное раздражение конкурентов. 

27 ноября 1995 года крупные российские коммерческие банки - Инкомбанк, "Российский кредит" и Альфа-банк - предложили перенести сроки инвестиционных конкурсов и залоговых аукционов для стратегически важных предприятий на период, необходимый для доработки условий их проведения. "Руководители многих промышленных предприятий, банков, администраций регионов России высказывают обеспокоенность ходом нынешнего этапа приватизации", говорилось в совместном заявлении, подписанном руководителями трех банков. 

В частности, авторы заявления отмечали, что банк "Менатеп" (Москва), активно участвующий в приватизации, взял на себя обязательства по инвестиционным конкурсам следующих предприятий: холдинговой компании "Усть-Илимский ЛПК", "Апатиты", "Воскресенские минудобрения", Череповецкий "Азот", "Новокузнецкий алюминиевый завод" и другим (более 60 предприятий в различных отраслях промышленности). Согласно заявлению, общая сумма обязательств "Менатепа" превышала 600 млн. долларов. По мнению составителей письма, "ни одно из обязательств банком не выполнено". Тем не менее, отмечалось в заявлении, банк "Менатеп" претендует на участие в аукционах по получению 78 процентов госпакета акций нефтяной компании "Юкос". При этом "Менатеп" выказывает готовность взять на себя обязательства в объеме порядка 500 млн. долларов, что в общей сумме "более чем в 10 раз превышает собственный капитал банка". 

Это обращение в правительственные сферы успеха не возымело. Более того, его главного инициатора, В. Виноградова (Инкомбанк), как говорят, "вызывали на ковер" в Минэкономики, где крепко отчитали. В декабре 1995 года фирма "Лагуна", являющаяся структурой банка "Менатеп", выиграла аукцион по получению в залог 45 процентов акций второй по величине в России нефтяной компании "Юкос". Как сообщил журналистам председатель аукционной комиссии, временно исполняющий обязанности председателя Госкомимущества Альфред Кох, в обмен на пакет акций "Юкоса" фирма предоставила правительству кредит в размере 159 млн. долларов при стартовой стоимости пакета в 150 млн. Гарантом фирмы выступили коммерческие банки - "Менатеп", "Столичный банк сбережений" и "Токобанк". Одновременно "Лагуна" приобрела на инвестиционном конкурсе 33 процента акций компании "Юкос", обязавшись предоставить ей инвестиции в размере 150,125 млн. долларов при предусмотренном условиями конкурса минимальном объеме в 150 миллионов. Таким образом, один из "китов" российской нефтепромышленности был "загарпунен" умелыми ловцами - оставалось лишь окончательно прибрать "Юкос" в собственность. Триумфальную победу над соперниками М. Ходорковский одержал в суде, куда подал иск на троицу. В января 1996 года Московский арбитражный суд вынес решение в пользу банка "Менатеп" по иску о защите деловой репутации. Основанием для иска послужило совместное заявление банков-ответчиков, а именно: Альфа-банка, "Российского кредита" и Инкомбанка. Отставка А. Чубайса и объявленная его преемником В. Каданниковым приостановка очередных залоговых аукционов временно замедлили темпы инвестиционной экспансии "Менатепа". Что, впрочем, оказалось полезным для необходимой реструктуризации образовавшегося финансово-промышленного конгломерата. Одним из элементов этой реструктуризации стал и окончательный уход М. Ходорковского на пост президента холдинга "Роспром", откуда легче управлять многоотраслевым "хозяйством". 

Как было тогда заявлено, "Роспром" должен заняться анализом перспективности проектов, выработкой и принятием стратегических решений по долгосрочному инвестированию средств. При этом практическим менеджментом предприятий финансово-промышленной группы по-прежнему будут заниматься структуры банка и его дочерние инвестиционные компании. "Менатеп" вознамерился "...остаться инвестиционным банком N1 в России и сохранить приоритеты в инвестировании металлургии, химической, нефтеперарабатывающей, текстильной и пищевой промышленности". Между тем продолжалось "главное дело" всей группы "Менатеп" - постепенное поглощение нефтяной компании "Юкос". Весной 1996 года прошли первые кадровые перемещения, в ходе которых М. Ходорковский, проявив похвальную скромность, занял место первого вице-премьера "Юкоса", а глава нефтяного гиганта С. Муравленко был почтен постом председателя совета директоров менатеповского "Роспрома". Одновременно с Ходорковским вице-президентами стали и его ближайшие соратники: первый вице-президент "Менатепа" Леонид Невзлин и вице-президент Александр Самусев. 

Представитель "Юкоса" тогда отметил, что расширение кадрового состава руководства компании является "вполне естественным", поскольку закрепляет отношения стратегического сотрудничества между "Юкосом" и "Менатепом". После победы Б. Ельцина на президентских выборах 1996 года состоялась "раздача слонов" крупным финансовым структурам, внесшим значительный вклад в предотвращение "коммунистического реванша". Одним из эпизодов при этом стал окончательный выкуп залогового пакета госакций "Юкоса" компанией "Роспром". Дело было обустроено так ловко, что прошло без излишнего шума и экзальтации, как нечто вполне естественное. Менатеповцы получили полное право распоряжаться второй по объему нефтедобычи российской компанией. Надо отдать должное М. Ходорковскому и членам его команды - они приложили максимум усилий, чтобы как-то "расшить" финансовые проблемы "Юкоса", прежде всего - упорядочить долговые обязательства главной нефтедобывающей структуры холдинга, компании "Юганскнефтегаз". 

Финансовое напряжение менатеповских структур при этом было столь велико, что пришлось отказаться от ряда заманчивых инвестиционных проектов на Усть-Илимском ЛПК, Волжском трубопрокатном заводе (где в конечном этоге "Менатеп" вынужден был вернуть государству контрольный пакет) и пр. В феврале 1997 года процесс слияния "Роспрома" и "Юкоса" был наконец завершен. М. Ходорковский стал главой объединенной компании "Роспром-Юкос", что представляется достаточно логичным завершением его карьерного пути: химик вернулся к близким его душе и соответствующим базовому образованию проблемам, заняв должность топ-менеджера огромной корпорации. При этом он сумел сохранить и общий контроль над финансовыми структурами группы "Менатеп", в частности, осуществив ряд кадровых перестановок. 

Достаточно ли эполет?

Статус "нефтяного генерала" - один из почетнейших в российской экономике, стоящий в неформальной табели о рангах даже несколько выше статуса банкира. Но достигнув головой "экономического неба", молодой и очень энергичный предприниматель вряд ли на том успокоится. Так или иначе, все серьезные обретения производящей собственности до сих пор осуществлялись в России при помощи власть имущих. Следовательно, крупный российский бизнес практически "обречен" участвовать в политических играх. До настоящего времени М. Ходорковский не проявлял в этом отношении излишней инициативы - чаще выступал в "массовке", нежели солировал. Так, 1 ноября 1995 года на втором конгрессе общероссийского объединения "Круглый стол бизнеса России" его избрали в координационный совет этого объединения. А в апреле 1996-го он был в числе крупных российских банкиров и предпринимателей, выступивших накануне президентских выборов с сенсационным заявлением, призывающим "интеллектуалов, военных, представителей исполнительной и законодательной власти, правоохранительных органов и СМИ, всех тех, в чьих руках сегодня сосредоточена реальная власть и от кого зависит судьба России, объединить усилия для поиска политического компромисса, способного предотвратить острые конфликты, угрожающие основным интересам России, самой ее государственности". 

Казалось, что М. Ходорковский, как и многие ему подобные, хотел бы гарантий неприкосновенности для своего детища, однако он не желал бы излишних трат на такие гарантии, считая, что их должны "сделать" политики (пусть, дескать, Ельцин с Зюгановым договорятся). Но позднее, в декабре 1996 года, глава "Менатепа" был упомянут Б. Березовским в амплуа непременного члена "великолепной банковской семерки", будто бы взявшей под контроль большую часть российской экономики и управляющей основными политическими процессами в РФ. Вне зависимости от содержания скандального интервью главы "Логоваза" такое упоминание, как представляется, свидетельствует о серьезнейшем участии М. Ходорковского в избирательных баталиях 1996 года на стороне "гаранта реформ". 

В коллизиях, сопровождавших недолгое существование "правительства согласований" (август 1996 - март 1997 гг.) Ходорковский замечен не был, что вполне логично: группа "Менатеп" по "генетическим корням" всецело принадлежит к клану финансистов, чьим идейным лидером в тот момент был А. Чубайс, но после захвата "Юкоса" команда Ходорковского должна была сохранять самые теплые отношения и с группировкой В. Черномырдина. Поэтому М. Ходорковский относился к той части высшей экономической олигархии, которая стремилась предотвратить лобовое столкновение двух "супрекланов" и преуспела в том после реорганизации правительства, осуществленной в марте нынешнего года. 

При новой перегруппировке финансовой элиты менатеповцы, похоже, сохраняют традиционный вектор ориентации, упирающийся в некий интервал между Черномырдиным и Чубайсом, но, похоже, ближе к позициям последнего. Во всяком случае на это как будто указывает назначение ближайшего соратника Ходорковского Леонида Невзлина на пост заместителя гендиректора ИТАР-ТАСС. Известно, что Б. Березовскому в свое время очень кстати оказался пост финансового директора ОРТ. Вполне вероятно, нынешний чиновный статус второго человека в менатеповской команде также предопределяет допуск к неким новым возможностям в коридорах власти. 

Вместо эпилога

Рыночная экономика не признает примитивного равенства: для устойчивости социальной пирамиды требуется, чтобы в обществе были не только бедные и зажиточные, но также богатые и очень богатые граждане. Сотворяя капитализм в рекордно короткий срок, Россия, естественно, не могла импортировать с Запада богачей и сверхбогачей, как импортировала многое необходимое и не слишком необходимое в своем обустройстве. Невозможно было и просто "назначить богатыми" по воле власть имущих, хотя попытки такого рода были весьма многочисленны ("халявные" капиталы, как правило, быстро рассыпаются в прах). 

Настоящая экономическая суперэлита откристаллизовывается в России лишь в самые последние годы, постепенно отторгая от себя сорные элементы типа С. Мавроди и О. Бойко, но даже при такой "фильтрации" представляет собой не лучший отбор представителей рода человеческого. Фигура Михаила Ходорковского на этом плане выглядит не хуже - скорее, даже лучше большинства "новых русских", которым еще только предстоит утвердиться в глазах сограждан в роли элемента не паразитного, но жизненно необходимого для нормального функционирования общественного организма.