Компромат.Ru ^®

Чем закончится корпоративный конфликт вокруг Московского НПЗ

Оригинал этого материала
© SmartMoney, 10.09.2007, Чем закончится самый громкий московский корпоративный конфликт

Нефть на семи холмах

Илья Хренников, Оксана Шевелькова

Мечта Сергея Нетесанова — найти деньги на комплексную модернизацию Московского НПЗ

Из окна гендиректора Московского НПЗ Сергея Нетесанова открывается идиллическая картина: пруд с белыми лебедями, вдали — новостройки микрорайона Марьино. Дома подбираются все ближе: факел над заводом смердит уже не так отвратительно, как раньше. В сумерки трубы завода подсвечиваются гирляндами ламп. Но это внешне. А внутри МНПЗ ситуация пока далека от идеала.

Нетесанов раньше руководил нефтеперегонными заводами ТНК в Оренбурге и Орске. А вот на Московском НПЗ 55-летнему производственнику больше приходится заниматься правовыми вопросами. «Целый отдел юристов работает, все ходит по судам. Плюс фирма юридическая нанята», — жалуется Нетесанов. То с завода требуют доплатить акцизы на нефтепродукты за прошлые годы — наследие «байконурских схем» оптимизации налогов, которые применялись на заводе в начале 2000-х. То американский нефтетрейдер Тимур Сапир (фирма Joy Lud) требует $28 млн компенсации за разрыв контракта с ним, заключенного в середине 1990-х. То миноритарии НПЗ оспаривают решения совета директоров.

Лакомый кусок

«Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет.
Иван Крылов, Лебедь, рак и щука»

Клубок проблем вокруг Московского НПЗ неудивителен. Уж очень привлекательный актив. Завод обеспечивает 55% поставок топлива в Московском регионе. А Москва — крупнейший топливный рынок: здесь больше всего автомобилей, самый платежеспособный спрос, три крупнейших аэропорта страны (авиакеросин тоже делают НПЗ). Ну и вообще, завод — седьмой по величине в стране, выпускает 10 млн т нефтепродуктов в год.

Это немало. Автозаправки BP, «Татнефти», «Газпром нефти», МТК, «Нефто» — все они получают бензин с МНПЗ. Московский рынок всегда интересовал и другие нефтекомпании. Некоторые имели возможность окучивать его с НПЗ, расположенных сравнительно недалеко от столицы. ТНК поставляла нефтепродукты в Москву с Рязанского завода, «Славнефть» — с Ярославского, ЮКОС — из Самары: чуть дальше, но все равно экономически оправданно. А вот нефтяники, не располагавшие собственной переработкой вблизи Москвы, могли конкурировать на столичном рынке единственным способом — получив доступ к переработке нефти на Московском НПЗ. Но мощности завода ограничены, поэтому, чтобы стать постоянным поставщиком, желательно было войти в капитал завода.

По схожему принципу работают независимые НПЗ за границей. Если на завод приходит нефтяной мейджор, который хочет оставаться собственником полученных нефтепродуктов, он может купить, скажем, 10% акций завода и пропорционально этой доле получить квоту на переработку. Нефтяник (давалец) стабильно загружает своим сырьем 10% мощностей завода и забирает полученные нефтепродукты. А заводу причитается только плата за переработку (процессинг). Собственно, по такой схеме — на условиях процессинга — с Московским НПЗ традиционно работали ЛУКОЙЛ и «Татнефть».

Самостийный мэр

Юрий Лужков решил, однако, что город должен не просто получать доходы от процессинга, а участвовать во всей цепочке производства добавленной стоимости — от добычи нефти до ее розничной реализации на АЗС. Ведь тот, кто контролирует местный топливный рынок, — царь и бог в своем регионе. Самарская область традиционно считалась вотчиной ЮКОСа. Волгоградская и Пермская — территория ЛУКОЙЛа. В Рязанской сильно влияние ТНК.

Поэтому Лужков не мог позволить МНПЗ подпасть под влияние больших нефтяников. По указу Ельцина в 1997 г. город получил 51% голосующих акций Московского НПЗ и «Моснефтепродукта» (нефтебазы и заправки «Нефто»), столичному правительству также принадлежит сеть АЗС МТК. Для создания собственной вертикально интегрированной компании не хватало нефтедобычи.

Восполнить пробел мэр поручил своему хорошему приятелю Шалве Чигиринскому. В советское время тот занимался торговлей антиквариатом. В начале 1990-х строил первые бизнес-центры и современные заправки в Москве на участках, которые выделило под эту программу столичное правительство. В частности, для ВР — Чигиринскому до сих пор принадлежит 25% в этих АЗС.

В нефтедобычу Чигиринский пришел в 1999 г. необычным на тот момент путем: купил месторождения в Западной Сибири, «упакованные» в английскую компанию Sibir Energy, акции которой котировались на Лондонской бирже. Чтобы наладить производство, Sibir Energy создала два СП: одно с Shell, другое — с «Сибнефтью». Принцип один и тот же: Sibir вносит в СП месторождения, партнер организует нефтедобычу. Доли и, соответственно, добытая нефть распределяются в пропорции 50:50. Вертикально интегрированная нефтяная компания по планам Лужкова выглядела так: город объединяет свои нефтяные активы с Sibir Energy, в результате чего получается Московская нефтегазовая компания (МНГК). Создается она согласно распоряжению мэра от 1999 г. «в целях совершенствования структуры топливно-энергетического комплекса Москвы».

Нефтяники против

Крупные нефтяники изначально были против создания МНК. ЛУКОЙЛ и «Татнефть» были не прочь сами — вместо Sibir Energy — поучаствовать в работе такой структуры. В 2000 г. ЛУКОЙЛ консолидировал около 38% акций Московского НПЗ, ввел своих менеджеров в руководство завода. Вместе с «Татнефтью», которая владеет около 8% МНПЗ, компания Вагита Алекперова даже пыталась перехватить контроль над заводом. Безуспешно. В 2001 г. ЛУКОЙЛу удалось купить другой НПЗ в Центральной России — Нижегородский, и Алекперов продал долю в МНПЗ «Сибнефти».

Структуры Романа Абрамовича взялись за МНПЗ с присущей им хваткой. В августе 2002 г. у заводоуправления появился уверенный в себе мужчина в сопровождении бойцов в масках и камуфляже. Это был управляющий директор инвесткомпании Абрамовича Millhouse Capital Давид Давидович. В руках у него был исполнительный лист по решению арбитражного суда Махачкалы, признавшего собрание акционеров МНПЗ незаконным. Замысел очевиден. Раз собрание незаконно, то незаконны и принятые на нем решения, в частности о выплате дивидендов акционерам. А поскольку акционеры не получили дивидендов, то привилегированные акции становятся голосующими, у «Сибнефти» вместе с примкнувшей к ней «Татнефтью» образуется более 50% голосов, что дает право поставить своего гендиректора. Но у заводского забора Давидовича встретил Чигиринский, который предъявил прямо противоположное решение суда. Давидович был вынужден ретироваться. Месяц спустя — новый виток борьбы. «Транснефть» получила определение суда, запрещающее поставлять нефть на Московский НПЗ. Ситуацию удалось выправить только благодаря случайному стечению обстоятельств. 23 октября — печально известный захват заложников «Норд-Оста». На совещании с участием Владимира Путина и Юрия Лужкова обсуждается, какие еще объекты в городе могут стать мишенями для терактов. Путин спросил про Московский НПЗ. «Он не представляет опасности, там сейчас нефти нет», — мимоходом бросил Лужков. «Как так?» — удивился Путин. В тот же вечер поставки нефти на завод возобновились, а Давидович позвонил Чигиринскому с извинениями.

Но у «Сибнефти» был и другой козырь. Как раз осенью 2002 г. доля Sibir Energy в «Сибнефть-Югре» — добывающем СП с «Сибнефтью» — оказалась размытой с 50 до 1%. Правда, вскрылось это лишь полтора года спустя, в 2004 г., когда Чигиринскому пришел срок включить свои добывающие предприятия в состав МНГК. Акции Sibir Energy в Лондоне резко упали, компании стало не хватать денег на развитие. Пришлось наращивать добычу на оставшихся месторождениях.

Больше двух лет судебной борьбы за возвращение «Сибнефть-Югры» оказались безрезультатными. Да иначе и вряд ли могло быть. Размыть долю в СП помог младший брат Шалвы Чигиринского Александр. Теперь он официально работает на Абрамовича: курирует девелоперские проекты в Millhouse Capital. Братья друг с другом больше не разговаривают. Все время, пока Sibir боролась за возвращение «Сибнефть-Югры», объединение московской нефтянки затягивалось. Лишь когда борьба была окончательно проиграна, Чигиринский согласился внести часть своей доли деньгами.

Пиррова победа

24 августа 2007 г. было объявлено, что Sibir Energy передаст правительству Москвы 18% своих акций и $200 млн в обмен на 65-процентную долю в МНГК. Все активы упаковали не в МНГК, как собирались ранее, а непосредственно в Sibir Energy, чьи акции котируются в Лондоне. Капитализация Sibir выросла сразу до $3,3 млрд. Ведь теперь это уже будет другая Sibir — настоящая ВИНК, с месторождениями, контрольным пакетом Московского НПЗ и сетью из 140 автозаправок (примерно 10% столичного топливного рынка). После завершения сделки российские акционеры получат в объединенной компании 65%, в том числе 18% — правительство Москвы, 47% — Чигиринский и его партнеры. Формально все наконец получилось. Точнее, должно получиться 18 сентября, когда внеочередное собрание акционеров Sibir Energy по замыслу одобрит сделку.

Вообще, праздновать победу Лужкову с Чигиринским, кажется, рано. Вертикальная интеграция существует больше на словах. Вице-президент Sibir Energy Cтюарт Детмер признается, что его компания закрывает пока лишь около 20% потребностей МНПЗ в нефти, при этом квоту имеет на 50%.

Неясны перспективы повышения качества нефтепродуктов. «У нас качество хорошее, с 2008 г. перейдем на “Евро-3”, — с робкой гордостью говорит директор завода Сергей Нетесанов. — Но стремиться надо к “Евро-5”…» Пока из тонны нефти на Московском НПЗ выходит 58% светлых нефтепродуктов, тогда как показатель современных заводов — около 80%. Самая современная установка на заводе датируется 1983 г. А модернизация стоит колоссальных денег. Например, Киришский НПЗ («Сургутнефтегаз») тратит $2 млрд на новую установку гидрокрекинга. Одна из причин технологической отсталости Московского НПЗ как раз в том, что он не вошел в состав нефтекомпании, у которой хватило бы денег на модернизацию. Например, чтобы выпускать обещанное топливо стандарта «Евро-3», заводу необходимо 16 млрд руб. на реконструкцию. Найти их готова правопреемница «Сибнефти» — «Газпром нефть», но только после урегулирования конфликта.

Стороны ищут варианты компромисса. Sibir Energy предложила «Газпром нефти» внести в состав компании спорный пакет «Сибнефть-Югры» и долю (вместе с «Татнефтью» — около 46%) в Московском НПЗ. В обмен «Газпром нефть» могла бы получить контрольный пакет Sibir Energy. По логике Москвы и Чигиринского, это закроет старые судебные разбирательства и замкнет вертикальную интеграцию. Акции МНПЗ окажутся в одной компании, которая будет на 100% обеспечена нефтью акционеров.

Но нужно ли это «Газпром нефти»? Для нее в конфликте с Sibir Energy больше всего была важна «Сибнефть-Югра». Ведь 99% «Сибнефть-Югры» резко улучшают картину с добычей нефти в бывшей компании Абрамовича: это молодое, экономически эффективное предприятие, которое сейчас обеспечивает 18% добычи «Газпром нефти» и позволяет компании демонстрировать рост. В 2010 г. на ее долю придется уже более 30% в общей добыче «Газпром нефти».

Как раз в споре вокруг «Сибнефть-Югры» юристы «Газпром нефти» 29 августа выиграли последний, 51-й по счету суд и не считают этот актив спорным. Так что смысла вносить его в Sibir Energy нет. «Газпром нефть» даже не против выкупить оставшийся 1% (за смешную, правда, сумму — 2,5 млн руб.).

Что же с МНПЗ? Начальник правового департамента «Газпром нефти» Андрей Шутов, недавно вошедший в совет директоров завода, говорит, что решение спора по «Югре» могло бы стать поводом для урегулирования конфликта и вокруг завода: «Вопрос не останется без внимания. Вы можете представить, что через три года почти в центре Москвы будет разрушенный завод?»

По мнению Шутова, на продолжение разбирательств потребуется время, примерно полтора года, тратить которые «Газпром нефть» не хотела бы, поскольку желает как можно быстрее заняться модернизацией НПЗ и готова вместе с правительством Москвы и Sibir Energy участвовать в развитии завода. При определенных опять же условиях. Год назад представителей миноритарных акционеров не оказалось в совете директоров МНПЗ. Сейчас в этой части спора они победили — в совет входят три представителя «Газпром нефти» и один человек от «Татнефти». Теперь они рассчитывают получить места и в правлении. «Разрешение конфликта будет заключаться в том, что мы должны сделать аудит завода, быть представленными не только в совете директоров, но и получить доступ к оперативному управлению», — описывает позицию «Газпром нефти» Шутов.

Нельзя сказать, что без помощи богатых акционеров гендиректору Нетесанову ничего не удалось сделать. «Стоимость процессинга была поднята до экономически разумного уровня — с 500 руб. до 850 руб.», — говорит гендиректор. За первое полугодие 2007 г. выручка МНПЗ составила 4,8 млрд руб., прибыль — 1,6 млрд руб. В рамках сделки с правительством Москвы Sibir Energy привлекла $400 млн — но эти деньги пойдут на развитие существующих месторождений. А где найти средства для НПЗ?

«Реконструкция — это брать займы. Как только завод возьмет займы, прибыль он не будет показывать, — рассуждает Шутов. — Значит, контроль переходит к миноритариям. Москва на это не пойдет. Им нужно показать прибыль любой ценой и продолжать выплачивать дивиденды по префам». Получается замкнутый круг, разорвать который Москва сможет только за столом переговоров с «Газпром нефтью», которую на рынке считают более сильным игроком, чем «Сибнефть», ведь за ней стоит государство, а не частные лица.

Впрочем, в истории возможен неожиданный поворот — если окажутся правы участники рынка, полагающие, что и ЛУКОЙЛ еще не отказался от борьбы за московские активы. Иначе зачем бы Вагит Алекперов в августе встречался с Юрием Лужковым? Переговоры по МНПЗ — правдоподобная версия.