В отсутствие сколько-нибудь серьезных конкурентов АЗЛК ушел некой фирме "Метрополь" по цене на 70% ниже рыночной
Оригинал
этого материала
© "Вести недели",
17.12.2006
Что осталось от "Москвича"?
Борис Соболев
С молотка ушел крупнейший гигант отечественного автомобилестроения - завод "Москвич". Все невероятные подробности продажи остатков АЗЛК становятся понятными только сейчас.
Обезображенное пространство, не подлежащие восстановлению корпуса, горы мусора, надписи - в последнее время завод использовался как декорации для съемок фильмов о войне. Это все, что осталось от бывшего гиганта советского автомобилестроения. "Москвич" теперь - это обреченная на снос, огромная будущая стройплощадка.
"Охотников за металлами мы отлавливаем, потому что здесь есть охрана. Мы не столько беспокоимся за металл, сколько за самих охотников, потому что здесь можно попасть и провалиться, может на голову что-нибудь упасть - придется отвечать", - говорит конкурсный управляющий заводом "Москвич" Александр Иванов.
Столь грандиозных и в денежном, и в социальном плане банкротств в столице еще не было, столь скандальных распродаж тоже. О том, что аукцион по продаже "Москвича" - заранее срежиссированный спектакль, сперва заговорили обиженные частные инвесторы. Даже, помнится, предъявили пленку, на которой видно, как они тщетно разыскивают конкурсного управляющего заводом, пытаются подать заявку на торги, но дальше охраны так и не проходят.
Потом заговорило московское правительство. На покупку АЗЛК оно считалась главным претендентом.
"Залог в один миллиард сто миллионов предстояло внести на счет завода-банкрота, а суммы, внесенные на счет банкрота, немедленно уходят на погашение долгов. Город не имеет права рисковать такой суммой при достаточно непрозрачных условиях конкурса", - заявил представитель правительства Москвы в Совете Федерации РФ Олег Толкачев.
Что ж это за люди такие, руководили этим конкурсом, составляли его условия, если даже могущественное столичное правительство побоялось остаться и без покупки, и без денег?
Итог этих так называемых открытых торгов известен: за наглухо закрытыми дверями заводоуправления,
в отсутствие сколько-нибудь серьезных
конкурентов АЗЛК ушел некой фирме "Метрополь".
Ушел по цене всего лишь на 1% выше стартовой
и, по прикидкам наблюдателей, на 70% ниже
рыночной.
"Рыночной ценой является та цена, по которой состоялась сделка. Это значит, что покупатель был готов заплатить такую цену. Продавец был готов, соответственно, такую цену принять", - сказал генеральный директор "Метрополя" Михаил Слепенчук.
Кто покупатель, известно. Компания - биржевой спекулянт, никакого отношения ни к автопрому, ни к строительству не имеющая. А кто же этот продавец, торгующий себе в убыток? Этот продавец - государство. Точнее группа чиновников, поставленная блюсти его интересы.
В комитет кредиторов лопнувшего госпредприятия входили: четыре представителя Федеральной налоговой службы, глава департамента Минфина и два крупных руководителя московского правительства, один даже в ранге министра.
"Все члены комитета кредиторов подписали этот протокол", - отметил министр промышленной политики правительства Москвы, член комитета кредиторов завода "Москвич" Евгений Пантелеев.
"Я считаю, что ничего страшного не произошло, - уверен председатель комитета Москвы по делам о банкротстве, член комитета кредиторов завода "Москвич" Николай Бадаев. - Есть имущество, которое можно приобрести именно в том объеме, в котором вам надо".
"То есть перекупить его у того, кто купил завод? Но вам не кажется, что это потеря денег? Тот, кто купил завод, захочет комиссионные, то есть вы включаете в эту цепь посредника?" - поинтересовались мы у Бадаева.
"Я ничего не включаю", - сказал он.
Вот уже и информагентства сообщают, что Москва готовится выкупить у фирмы "Метрополь" основную производственную площадку завода. А это, между прочим, 60 гектаров "золотой" московской земли. Рыночная цена каждого гектара около пяти миллионов долларов. С молотка эта земля ушла по цене, которая вдвое меньше.
"Потенциал для развития территории есть. Поэтому, я думаю, мы все-таки сделали хорошее инвестиционное вложение. И мы на этом заработаем", - считает Михаил Слепенчук.
Не утверждение, но вопрос: не напоминает ли все это следующую фантастическую схему:
- шаг первый: некий город стараниями отдельных руководителей не попадает на торги, и в итоге лакомый объект уходит аффилированный фирме-перекупщику;
- шаг второй: перекупщик набрасывает свои комиссионные и втридорога продает объект городу;
- шаг третий: перекупщик и заинтересованные чиновники остаются очень довольны результатом.
Вместе с заводом ушел и его великолепный Дворец культуры. Крупнейший культурный центр юго-востока столицы, построен в начале 70-х стараниями рабочих АЗЛК. Они проводили здесь субботники, воскресники, они жертвовали на эту стройку свои личные сбережения. Они сделали так, что сейчас в здешних кружках и ансамблях одновременно могут заниматься около двух тысяч человек - от пяти лет и до 85-ти.
"Это безобразие, что продают такое. Нам здесь можно отдохнуть. Где же будет отдыхать народ? - возмущены ветераны. - Мы его строили всем миром. Это наше было богатство. И отнять у народа его достояние - это возмутительно. Почему все так несправедливо?!"
Возможно, новый владелец и не собирается, но имеет право хоть завтра открыть здесь казино, стриптиз или сауну. Важнейший социально-культурный объект продан безо всяких ограничений в использовании - так были составлены условия конкурса. Вот что говорят теперь авторы этих условий.
"В правительстве Москвы приняли решение о выкупе Дома культуры АЗЛК в городскую собственность с тем, чтобы вот очаг культуры сохранился на этой территории и не был перепрофилирован", - заверил Евгений Пантелеев.
Покупка, видимо, будет недешевой. Одна лишь рыночная цена годовой аренды в таком Дворце культуры стоит порядка 600 долларов за квадратный метр. Фирме "Метрополь" он был продан из расчета примерно 280 долларов за метр. В совете кредиторов не сознаются, но на самом деле это еще далеко не все.
"Нет, музей не продавался, он не входил в конкурсную массу. Музей - это такое маленькое помещение", - пояснил Николай Бадаев.
Довоенный Ford А московской отверточной сборки - таких больше нет ни в одном музее. 401-й "Москвич" - первый экземпляр первого массового автомобиля страны. "Москвич-412" - на международном ралли Лондон - Сидней он занял почетное второе место. В газетах тогда забыли написать, что это было второе место с конца. Впрочем, кому теперь все это интересно? Здание музея продано без всяких ограничений в использовании. Что тут будет завтра, куда денут уникальные экспонаты, не известно.
Crysler - подарок американского президента Рейгана Горбачеву. 1988 год. Горбачев привез Crysler на "Москвич" и произнес свою знаменитую фразу, что Советский союз должен стать законодателем мод в мировом автомобилестроении. Вот, мол, учитесь! Заводчане заглянули под капот, стали искать в инжектором двигателе карбюратор - не нашли, трамблер - не нашли. Батюшки, да как же она ездит?! Так ничего и не поняли. Капот закрыли и решили, что мы пойдем своим путем.
Машины, сделанные на коленке, а вокруг - бесконечная череда ящиков - это импортное оборудование, закупленное при Горбачеве для модернизации АЗЛК. Его 20 лет гноили во дворе, теперь продают на металлолом. Долг перед государством за ту закупку - 600 миллионов долларов. Часовня от московского правительства и лично от супруги московского мэра Елены Батуриной - тоже память, но не о возрождении завода в конце 90-х, как написано, а о бесследно исчезнувших 100 миллионах долларов - во столько влетело Москве переименование 41-го "Москвича" в "Святогора", "Князя Владимира" и прочую былинную "Калиту".
"Мы не только возродили предприятие, но и подняли производство на качественно новый уровень", - заявлял мэр Москвы Юрий Лужков.
На том, собственно, путь "Москвича" и завершился. Нагруженный неподъемными долгами завод въехал в процедуру банкротства, и молоток аукциониста вбил в крышку гроба этого предприятия последний гвоздь.