Компромат.Ru ^®

Ъ: "Секс между начальником и секретаршей в Израиле - вещь такая же естественная, как утренний душ или чтение газеты"

Вся президентская страсть Моше Кацава

Оригинал этого материала
© "Коммерсант-Власть", 30.10.2006, Фото: AP, Вся президентская страсть

Вячеслав Белаш

Много лет Моше Кацав охотно показывался на людях не только с женой Гилой (справа), но и с малознакомыми девушками (со всех сторон)

Любовные похождения израильского президента Моше Кацава стали предметом зависти Владимира Путина и причиной обращения в суд десятка его бывших подчиненных женского пола. Однако важнее другое: скандала не случилось бы, не имей президент видов на продолжение политической карьеры.

"Просто думай об этом как о подарке". Этими словами 30-летняя израильтянка закончила одну из бесед с президентом своей страны Моше Кацавом. Как и все ее предыдущие беседы с главой государства, эта записывалась. Ведь в действительности речь шла не о подарке. Женщина, имя которой до сих пор скрывают под буквой "алеф", требовала от Кацава $20 тыс. в обмен на материалы, доказывающие, что она и Кацав были любовниками. В противном случае, говорила Алеф, все станет известно полиции -- и президенту не поздоровится. Кроме нее, никто не может подтвердить, что связь была добровольной: "Ты вообще читал закон о сексуальных домогательствах?.. Ты будешь опозорен. Ты не достоин занимать свой пост".

Разговор Алеф с Кацавом состоялся в самом начале июля. А уже через неделю о нем говорил весь Израиль. Постарался сам президент, который решил покончить с шантажом и обратился за помощью к генеральному прокурору страны.

Секс между начальником и секретаршей в Израиле -- вещь такая же естественная, как утренний душ или чтение газеты. "Десятилетиями всем было известно, что высшие военные и государственные чины считали вступление в интимные отношения со своими подчиненными-женщинами чем-то вроде права, приходящего к ним с должностью. Его принимали,-- говорит журналистка Дина Крафт.-- Общество, построенное на сознательном стремлении проецировать имидж силы, смотрело на это сквозь пальцы". Более того, некоторая мужская несдержанность считалась достоинством. Например, рассказы о мужских победах Моше Даяна были неотъемлемой частью его образа, которым восхищались израильтяне.

Мнение израильтян о президентских достоинствах Моше Кацава менялось тем быстрее, чем больше они узнавали о мужских (надпись на транспаранте: "Моше Кацав, ты обесчестил институт президентства!")

Но со времен Моше Даяна многое изменилось. В Израиле даже был принят закон, устанавливающий уголовную ответственность за сексуальные домогательства на рабочем месте (кстати, его активной сторонницей была Яэль Даян, дочь знаменитого военачальника). Тем не менее суды по обвинению начальников в домогательствах по отношению к подчиненным в Израиле все еще редкость. А потому президент Кацав имел все основания полагать, что обращение к генпрокурору ему не повредит, а вот шантажистку остановит. Все вышло иначе.

Уже через день конфиденциальная беседа Кацава с генпрокурором Менахемом Мазузом стала достоянием общественности. Израиль узнал, что президента шантажирует его бывшая секретарша, что речь не о простом случае приставания на рабочем месте, а об изнасиловании. О том, кто был источником "слива", израильтяне тоже узнали довольно быстро. Вслед за гневным опровержением пресс-службы Кацава (мол, президента никто не шантажирует, а встреча с генпрокурором была совершенно невинной) слово взял сам Мазуз. К изумлению сторонников президента, он полностью подтвердил все, что про встречу говорили журналисты и, более того, намекнул, что прокуратура заинтересовалась не шантажом, а обвинениями, которые в адрес Кацава выдвинула Алеф.

Далее события начали развиваться стремительно. По распоряжению генпрокуратуры полиция начала расследование. Следователи буквально прописались в резиденции Кацава, изъяли компьютеры и документы, проводили многочасовые допросы президента, его жены и сотрудников его аппарата.

Обычно полиция держит материалы следствия в тайне, но на этот раз все сведения волшебным образом попадали в СМИ. Вскоре в газетах были опубликованы расшифровки записей бесед Кацава с Алеф. После этого полиция начала расследовать и это обстоятельство, выяснив, что, записывая беседы на пленку, президент нарушил закон.

В стране началась кампания, участники которой требовали от Кацава не позорить страну и подать в отставку. Во главе кампании встала депутат кнессета от Рабочей партии Шелли Якимович. Она совершенно уверена в вине Кацава, ведь она лично встречалась с Алеф: "Я услышала подробный рассказ о целом спектре сексуальных преступлений, начиная от домогательств и заканчивая изнасилованиями... Основываясь на своем богатом опыте встреч с жертвами насилия, я могу сказать, что рассказ выглядит правдивым". Она же и объяснила, как всем следует относиться к 30-летней женщине, которая, судя по расшифровке ее разговоров с Кацавом, требовала $20 тыс. в обмен на молчание: "Это беззащитная юная девушка, против которой ополчились все. Она не хотела рассказывать об изнасиловании. Она чувствует, что ведет борьбу с силами, куда более могущественными, чем она".

Пока сторонники президента пытались говорить о недопустимости "газетного суда" над Кацавом, Шелли Якимович атаковала. В день начала нового учебного года в Израиле она потребовала, чтобы президент отменил свой визит в одну из школ: "Совершенно невероятно, чтобы человек, в отношении которого полиция проводит расследование по обвинению в сексуальных преступлениях, вступал в контакт с детьми". Пресс-службе Кацава пришлось объяснять, что в школу он явился не только в качестве президента и уж вовсе не в качестве насильника, а как любящий дедушка, внук которого пошел в первый класс.

Все объяснения Кацава и его сторонников, однако, уже не имели никакого воздействия на общество. Отказавшись добровольно хотя бы на время расследования покинуть пост, президент фактически стал персоной нон грата в своей стране. Его не было на открытии очередной сессии кнессета, он не принимал присягу новых членов верховного суда, то есть фактически лишился большинства обязанностей, которые по конституции Израиля исполняет президент, фигура сугубо церемониальная. Что же до тех функций, которые он никак не мог не исполнить, то отчеты о них в прессе были крайне негативными. Например, журналисты подняли на смех церемонию вручения верительных грамот послами. "Президент попытался быть вежливым с послом Узбекистана, задав ему вопрос о том, как он, представитель мусульманской страны, чувствует себя в Израиле. Газеты тут же подняли Кацава на смех, упрекнув его едва ли не в глупости,-- говорит один из европейских журналистов, аккредитованных в Израиле.-- Все это очень похоже на травлю".

Больше того, в сентябре и октябре еще девять женщин обрушились на Кацава с обвинениями, аналогичными тем, что выдвинула против него Алеф. Следователи и газетчики уже дошли до десятой буквы еврейского алфавита -- "йод". А на прошлой неделе полиция передала в прокуратуру все материалы по делу Алеф -- и та заявила, что готова к суду.

Когда сам Кацав или его сторонники говорят, что он стал жертвой политических игр, его противники, среди которых оказался и генпрокурор, утверждают, что это очевидная неправда: если бы против Кацава выступила одна женщина, о таких упреках могла бы идти речь. Но когда с одинаковыми обвинениями выступают сразу десять человек, это уже никакая не политика: не могут сразу десять женщин обманывать. Кроме того, какой смысл преследовать человека, занимающего сугубо церемониальный пост? Самый незначительный депутат кнессета обладает большим весом и влиянием, чем президент. Тем более глупо, говорят противники Кацава, обвинять их в политических играх. Президент Израиля пользуется иммунитетом, так что посадить его можно, разве что отстранив от должности.

Скандал с президентом Кацавом помог премьер-министру Эхуду Ольмерту избежать вопросов о ливанской кампании

Но это очевидное лукавство. Президент Израиля и правда мало что решает. Но Кацаву всего 60 лет, то есть по меркам израильской политики он в самом расцвете сил. И он неоднократно давал понять, что не собирается на покой после того, как в 2007 году истечет срок его президентских полномочий. Моше Кацав -- видная фигура на правом фланге израильской политики. Он, кроме того, до этого скандала был необыкновенно популярным политиком. После 2007 года ему прочили пост премьер-министра Израиля. Теперь о нем, разумеется, стоит забыть. "Близкие к Кацаву люди уверены, что все это затеяно ради того, чтобы торпедировать его шансы на возвращение в политику и возможное премьерство",-- говорит израильский журналист Греер Кашман.

Собственно, это объясняет, почему против Кацава так активно выступают и левые, и центристы. Есть еще одна причина, о которой в Израиле тоже много говорят. Скандал вокруг Кацава пришелся как нельзя более кстати израильскому премьер-министру Эхуду Ольмерту, против которого, казалось, выступила вся страна из-за войны в Ливане. Левые обвиняли Ольмерта в том, что он втянул страну в новую войну, правые -- в том, что он неумело ее вел и проиграл противнику, который, как говорил один из генералов, "в подметки не годился Армии обороны Израиля".

Многочисленные демонстрации протеста, требования отставки премьера и всего кабинета, обвинения в предательстве, которые выдвигались против Ольмерта и справа, и слева,-- на таком фоне разгорался скандал с президентом. И, как говорят многие, единственным политиком, которого нельзя было упрекнуть в ливанской катастрофе, был как раз Моше Кацав. "Его называли 'мистер Чистый'. Его рейтинг был высок. Говорили, что он станет более органичным продолжателем Шарона, чем Ольмерт,-- утверждает британский исследователь Майкл Бом.-- Разумеется, он был одинаково опасен и для правых, и для левых. Но только до того момента, как полиция решила всерьез и не глядя на лица взяться за расследование обвинений Алеф. Теперь Кацав для большинства политиков не представляет никакой угрозы. Он им такой же конкурент, как Ариэль Шарон".

Моше Кацав, восьмой президент Израиля

Моше Кацав родился 12 мая 1945 года в иранском городе Йезд. Его семья недолго жила в Тегеране, а в 1951 году переехала в Израиль. Впоследствии в 70-е годы Кацава по поручению правительства дважды посылали в Иран, чтобы привлечь еврейских иммигрантов.

Старший из восьми детей Кацав рос в лагере для иммигрантов, который затем стал городом Кирьят-Малахи. Окончив школу в соседнем городе Беер-Тувия будущий политик поступил на службу в израильскую армию, где дослужился до звания капрала.

В 1968 Кацав поступил в Еврейский университет в Иерусалиме, который окончил через четыре года со степенью бакалавра по экономике и истории. До этого он несколько лет писал статьи для влиятельной израильской газеты "Едиот Ахронот".

Политическую карьеру будущий президент начал еще в юном возрасте, и уже в 24 года был избран мэром родного города Кирьят-Малахи, став самым молодым политиком, занявшим такой пост. В 1974 году он вновь стал мэром как представитель правой партии "Ликуд".

С 1977 года Кацав регулярно избирался в израильский кнессет -- он проработал там семь созывов. Он входил в ряд комитетов, в частности комитет по иностранным делам и обороне. С 1992 по 1996 год был в парламенте руководителем оппозиционного блока "Ликуд". За время политической карьеры Кацав также занимал посты министра труда, транспорта, туризма, был заместителем премьера.

1 августа 2000 года Кацав принес присягу в качестве восьмого президента государства Израиль, победив на выборах в кнессете бывшего министра иностранных дел Шимона Переса. Кацав женат, имеет пятерых детей. Он первый президент Израиля, родившийся в исламской стране.

***

"Превышение служебных полномочий, незаконное прослушивание телефонных разговоров, злоупотребление доверием и мошенничество"

Оригинал этого материала
© "Глобалрус", 17.10.2006

Схватки бульдогов на ковре. Политические скандалы в Израиле и в Швеции

Михаил Пироговский

Главным из локальных политических скандалов на этой неделе остается израильская разборка с президентом Моше Кацавом. Дело тянется еще с августа и выглядит так шокирующе и неприглядно, будто разрабатывалось специально для таблоидов. Изначально президент сам пожаловался в полицию на шантажистку, однако в итоге обвинять стали именно его – прежде всего, в изнасилованиях и сексуальных домогательствах. На данный момент подобные претензии к Кацаву предъявляют сразу десять женщин. К списку обвинений полиция дописала превышение служебных полномочий, незаконное прослушивание телефонных разговоров, злоупотребление доверием и мошенничество.

В воскресенье полиция передала собранные доказательства в прокуратуру, порекомендовав предъявить Кацаву официальные обвинения. В тюрьму его посадить нельзя, однако обвинительный приговор будет означать импичмент в парламенте. Депутаты уже потребовали, чтобы он отказался от участия в открытии зимней сессии Кнессета – на что Кацав согласился. Свою вину он продолжает отрицать, однако подтвердил, что уйдет в отставку, если против него будут выдвинуты официальные обвинения. Интрига протянется еще две недели – именно столько прокуратура намерена решать, предъявлять все-таки эти обвинения или нет.

За сочным израильским сюжетом совершенно не заметен похожий скандал, идущий куда севернее. Между тем, в Швеции в отставку уже уходят министры, причем свежеутвержденного правительства. Правая оппозиция с трудом смогла переиграть на выборах социал-демократов, правивших страной большую часть последних 75 лет, однако их радость не была долгой – против членов нового кабинета стали выдвигать обвинения в неуплате налогов. Министра торговли Марию Борелиус и министра культуры Сесилию Стего Чило обвинили в том, что в 1990-е годы они не отчисляли налог с зарплаты, которую платили домработницам. Чило также виновна в уклонении от налога на телевизор – около $135 в месяц. Обе дамы уже подали в отставку, со схожими обвинениями пресса между тем насела еще на двух министров.

Шведская история для нас выглядит нереальной. Тем не менее, по сути она принципиально не отличается от израильского скандала – и там, и там это просто внешние проявления политической борьбы. Разные группировки элит (насколько этот термин применим к подчеркнуто эгалитарной Швеции) борются друг с другом, пытаясь прибавить власти и влияния себе и ослабить соперника – тем соблазнительней сравнить два полярных варианта такой борьбы, которые двумя странами представлены.

У шведов все происходит настолько сдержанно, что и скандалом-то это нелегко назвать. По их правилам игры политик обязан быть абсолютно чист (во всяком случае, публично), даже самое банальное нарушение закона лишает его поддержки публики – хотя при этом не очень сильно бьет по его (ее) коллегам. У израильтян, наоборот, дело идет с редкостным размахом, нынешняя коллизия соединяет худшие черты дела Моники Левински с итальянской операцией «чистые руки». Кацава замочили очень жестко и прежде всего как человека: превратиться из президента в насильника, причем сразу десятерых женщин – это не продинамить какой-то счет за телевизор. Удар оказался достаточно мощным и отразился на рейтинге всей партии «Ликуд», в которой состоит обличенный президент. Обвинения, к сожалению, совсем дутыми не кажутся – оппоненты Кацава просто подставили его полиции через точно просчитанный гамбит с «шантажисткой».

Все эти комбинации для России представляют не только отвлеченный интерес. Этой осенью у нас де-факто начался избирательный цикл, и хотя маховик пока ворочается вяло, понятно, что в ближайшие полтора года политическая жизнь будет становиться все насыщенней. Уже ясно, что бесконфликтными выборы не окажутся, даже несмотря на «вертикаль власти» - от нее уже есть несколько кандидатов, которые друг с другом будут нешуточно бороться. Вопрос, однако – в каких формах.

С одной стороны, размашистому русскому характеру близка война до полной аннигиляции – сдерживаться у нас не любят и не хотят в вопросах и куда менее важных, чем власть над страной. Даже на прошедших недавно мелких региональных выборах обе стороны (ЕдРо и РПЖ) уже пустили в ход и черный пиар, и административный ресурс. Свои традиции компромата у нас тоже есть, так что теоретически можно ждать возвращения коробок из-под ксерокса и людей, похожих на. С другой стороны, публичные конфликты вертикалью власти не востребованы, и если борьба будет происходить в ее рамках, Кремль может сыграть роль гасителя скандалов. В таком случае выборы пройдут внешне мирно, а битва двух ног партийной системы будет вестись незаметно для избирателя. "Схваткой бульдогов под ковром" назвал когда-то Черчилль современную ему советскую политическую борьбу. С тех пор изменилось не так много, как может показаться на первый взгляд.