Компромат.Ru ®

Читают с 1999 года

Весь сор в одной избе

Библиотека компромата

"Войдя во вкус добывания легких денег, предприимчивая по натуре Юля решила создать свой бизнес на компромате"

Оригинал этого материала
© "Русский журнал", 30.08.2004, Фото: "Коммерсант"

Семь с половиной лет за близорукость

Лев Сигал

"У меня миопия минус семь, и многие этим пользуются", - заявила Пелехова в суде, где разбиралось ее дело по обвинению в "вымогательстве в целях получения имущества в особо крупном размере" (ч. 3, ст. 163 УК РФ). Многозначительная, в сущности, фраза. Я, один из немногих журналистов, не пропустивший ни одного судебного заседания, пожалуй, понял разгадку лихой интриги. В каком-то смысле дело шито белыми нитками. Между тем судьба Юли - это не только трагедия для нее и ее близких родственников, но еще и предупреждение, "желтая карточка" непуганому журналистскому цеху.

Я уже излагал и анализировал версию обвинения. У подсудимой несколько иная версия.

В ловушку - очертя голову

В декабре прошлого года Пелеховой позвонила некая дама, представилась Ольгой и попросила о встрече. Ольга якобы являлась сотрудницей ЗАО "Автоимпорт-Дилижанс" и намеревалась "слить" журналистке, прославившейся непримиримой борьбой с коррупцией, компромат на собственную фирму. "Автоимпорт-Дилижанс" якобы "отмывал" деньги для высокопоставленных лиц, в том числе для председателя правительства Якутии Егора Борисова и чуть ли не для Павла Бородина. По липовым контрактам обналичивались большие денежные средства, которые затем паковались в коробки из-под печенья и доставлялись важным персонам. Возглавляла эту "прачечную", располагавшуюся на седьмом этаже московской гостиницы "Пекин", некая г-жа Токарева, влиятельная бизнес-вумен якутской национальности с обширными связями.

В доказательство своих слов незнакомка передала Пелеховой два контракта на поставку импортных автомобилей, два дополнительных соглашения к ним и гарантийное письмо. В них наряду с "Автоимпорт-Дилижансом" фигурировали "Сахрыбинвест" и "Эльт-АСТ". В качестве генерального директора "Автоимпорт-Дилижанс" в документах была указана О.Ю.Токарева. Ольга желала уволиться из фирмы, чтобы не оказаться причастной к преступлению, но ее удерживали не выплаченные ей шестьсот долларов зарплаты. К Пелеховой она обратилась по той причине, что на работе были встревожены ее публикациями, затрагивавшими якутский истэблишмент. Ольга надеялась, козыряя именем журналистки, "выбить" свою получку.

Серьезного журналиста эта история должна была бы с самого начала смутить. Трудно представить, чтобы кто-то доверил участие в деликатных операциях случайному человеку, способному "продать" из-за шестисот долларов, недоплачивал такому человеку и позволял ему выносить компрометирующие документы. Кроме того, Пелехова могла бы сразу проверить существование обозначенных в документах фирм по указанным адресам. Благо, офис "Досье.ру", где Пелехова была шеф-редактором, ресторан "Сити-гриль", в котором состоялась ее встреча с незнакомкой, и гостиница "Пекин" располагаются на одном пятачке. Наконец, профессионал заметил бы и то, что платежные реквизиты явно свидетельствовали о грубой подделке. Я, например, за все время работы в качестве журналиста ни разу не обсуждал щекотливые темы с человеком, пришедшим с улицы. Но если уж так случилось, то естественно было прежде всего установить личность собеседника. Между тем Пелехова довольствовалась только именем и номером мобильного телефона.

Прошло пять дней. Все это время документы пылились у Юли в дальнем ящике. Ольга вновь позвонила и сообщила, что, услышав фамилию Пелеховой, у нее на работе так испугались, что вместо шестисот долларов заплатили две тысячи - только бы она больше не выносила сор из избы. Тем не менее она увольняется, возвращает служебную трубку, а ее коллега Маргарита хочет продолжить контакты с Пелеховой, но теперь уже с противоположной целью: замять всю эту историю. Юле это показалось настолько лестным, что она рассказала обо всем своему сотруднику Сергею Малинину: вот, дескать, как работает ее имя.

Затем позвонила "Маргарита", оказавшаяся, как выяснилось в ходе следствия и в суде, Екатериной Петровой, подругой Оксаны Токаревой, признанной затем потерпевшей. Звонила она с того же телефона, что и Ольга. Позже в суде Петрова заявит, что постоянно теряет трубки, за истекшие полгода сменила три и потому не может вспомнить телефонного номера, с которого она связывалась с подсудимой. Она не могла даже вспомнить, где покупала свой мобильный телефон: в салоне или на рынке.

Между дамами состоялись три деловые встречи, потом Петрова соврала Пелеховой, что попала в автомобильную аварию, сломала ногу и что вместо нее контакты продолжит Анна Чуганская, подчиненная Токаревой. Чуганская встречалась с Пелеховой дважды. В суде Анна заявит, что после всей этой истории она уволилась из фирмы Токаревой, так как участие в оперативной деятельности правоохранительных органов ей неприятно.

И Петрова, и Чуганская по заданию Токаревой вели скрытую аудиозапись встреч, посвященных обсуждению деталей предполагаемого "сотрудничества". На встрече с Пелеховой дамы приходили в сопровождении мужчин, знакомых Токаревой, - сначала с Алексеем Власовым, представленным как "финансовый директор этой фирмы", а позже - с Игорем Басаргиным, который назвался "хозяином ЧОПа". Судя по аудиозаписям, деловые переговоры вели именно они. Петрова и Чуганская на допросе в суде подчеркивали, что не слишком вникали в существо дела. Однако ни Власов, ни Басаргин на следствии и в суде допрошены не были.

Токарева заявила в суде, что оба ее знакомых находятся в длительных служебных командировках за рубежом, и судью Светлану Ухналеву это объяснение удовлетворило. Разумеется, личности Власова и Басаргина не могли меня не заинтриговать. Выходя из зала суда, я задал этот вопрос представителю (и отцу) потерпевшей Юрию Кухте. Он с улыбкой ответил: "Зачем вам это? Чем я меньше знаю, тем лучше сплю". Эти слова укрепили меня в предположении, что Власов и Басаргин вполне могли быть оперативными работниками, которым не с руки "светиться".

О чем же шли переговоры? Пелеховой дали понять, что "Автоимпорт-Дилижанс" не заинтересован в утечке, так как и без того фирму беспокоят правоохранительные органы. Пелехова назвала сумму, за которую она готова навсегда "отказаться от проведения журналистского расследования" в отношении своих новых партнеров, а также продать "кое-какую информацию из своего журналистского архива" и снять с сайта www.dosie.ru анонс материала, компрометирующего премьера Якутии Егора Борисова. Эта сумма составляла 150 тысяч. "Долларов?" - переспросил ее собеседник. "Ну, не рублей же!" - ответила Пелехова. В суде она пояснит: "Я нарочно назвала очень большую сумму, чтобы они отказались". Но они не отказались от сделки, а только сбили сумму до 100 тысяч долларов, на что Пелехова сразу же согласилась. Она предложила разбить эту сумму на три транша: сорок тысяч и дважды по тридцать тысяч. Позже Пелехова потребовала также выплаты неустойки в размере десяти процентов от суммы сделки за нарушение сроков платежа.

Кроме того, Пелехова предложила другой стороне подписать подготовленное ею соглашение "Об информационном партнерстве". Довольно странный рамочный документ, многословный и пустой. В качестве сторон сделки были обозначены юридические лица: ООО "Досье.ру" ("Разработчик") и ЗАО "Автоимпорт-Дилижанс" ("Партнер"). Стороны обязались бесплатно любить друг друга и заключать отдельные соглашения относительно платных проектов. В суде Пелехова простодушно призналась, что регулярно заключала аналогичные соглашения с другими "партнерами", что наталкивает на далеко идущие размышления.

Однако Токарева подписывать это соглашение не стала. "Я юрист и прекрасно понимаю, что какое-то там "информационное обслуживание" - это совсем не то, что мне нужно", - пояснит она в суде с хитрой улыбкой. Вместо этого она составила и передала Пелеховой через Чуганскую другой договор, уже между физическими лицами: ею и будущей подсудимой. В нем Пелехова обязывалась за сто тысяч долларов "прекратить журналистское преследование Токаревой О.Ю. и никогда не упоминать ее имя в своих публикациях".

С проектом этого договора Юля пришла к главному аудитору ЗАО "Куратор" Ларисе Миловидовой, с которой последние два года консультировалась по поводу любого своего шага, чтобы спросить, нет ли в тексте чего-либо противозаконного. Миловидова ответила, что ничто не мешает ей подписать этот договор. Сама Миловидова подтвердила это в суде. Она также заявила, что со слов Пелеховой ей было известно, будто фирма "Автоимпорт-Дилижанс" предложила выкупить информацию. Пелехова договор подписала, поменяв слово "преследование" на "расследование".

Наверное, читатели понимают, что подписать составленный Токаревой договор означало почти что расписаться в своем преступлении. Нужно быть совсем близоруким человеком (либо в принципе, либо ввиду зрительных галлюцинаций, вызываемых надеждой получить толстую пачку зеленых купюр), чтобы согласиться на это. Поведение Пелеховой отчасти объясняется безграничным влиянием, которое на нее оказывала Миловидова, чей профессиональный авторитет был для нее непререкаем. Относительно же Миловидовой можно сказать одно: будучи ревизором с 25-летним стажем, она не могла не понимать того, что понятно простому обывателю. Поэтому остается лишь недоумевать, почему она фигурирует в этом уголовном деле в качестве свидетельницы, а не соучастницы.

Надо отметить, что и со стороны мнимого "Автоимпорт-Дилижанса", если принять все за чистую монету, сделка была бы совершенно безумной. Ведь Пелехова передавала им всего лишь копии документов. Оригиналов у нее вроде не было вовсе. И где гарантия, что она будет соблюдать соглашение и не снимет (для себя) с этих копий другие? Да простится мне цинизм, но для "Автоимпорт-Дилижанса", если там действительно чем-то встревожились, дешевле и стократ надежней было бы нанять лихого молодца.

Развязка наступила 28 января, когда Чуганская в сопровождении оперативника встретилась с Пелеховой в ресторане "American Grill & Bar", где передала ей полученный от сотрудников УБЭП ГУВД Москвы макет денежных средств в сумме 38500 долларов США в обмен на злополучные копии документов, переданных когда-то бесследно скрывшейся Ольгой. Сразу после этого Юлю арестовали. Мышеловка захлопнулась.

По стопам Глеба Жеглова

Далее было возбуждено уголовное дело. Следователь Булысов, разумеется, ни одной фирмы, фигурирующей в "компрометирующих" документах, не нашел. Их просто не существует. Оперуполномоченный Москаленко, работая по заданию следователя, не смог отыскать Ольгу. Как обнаружить иголку в стоге сена? Следствие, естественно, завершилось обвинительным заключением.

Закон "Об оперативно-розыскной деятельности" позволяет правоохранительным органам осуществлять оперативный эксперимент для изобличения преступников. Передача макета денежных средств была проведена именно в рамках такого эксперимента. Однако официально УБЭП начал работу с Токаревой только 16 января - после того, как она написала заявление, что ее шантажируют.

Тем не менее многое заставляет предположить, что Оксана Токарева, будучи дочерью бывшего оперативного работника милиции, женой и сестрой действующих оперативников, начала готовить капкан еще раньше. При этом, вполне вероятно, в тесном контакте с УБЭП. Не случайно оперуполномоченный УБЭП Владимир Москаленко, проводивший этот эксперимент и последующее задержание Пелеховой, на допросе в суде (в качестве свидетеля) отметил, что еще в конце 2003 года он вел оперативное дело в отношении подсудимой, проверяя неофициальное сообщение, будто она занимается вымогательством у различных организаций и граждан. Правда, тогда он якобы не имел дела с Токаревой. На вопрос подсудимой, отчего потерпевшая прежде называла ей его фамилию, имя и отчество и рассказывала о дружбе с ним, он ответил: "У меня много однофамильцев".

Кстати, сама Токарева заявляла в интервью Михаилу Казакову, что возглавляемое ею ООО "Ховард-Консалт" является "фирмой-ловушкой". (Правда, позднее она скажет в суде, что намерена судиться с Казаковым из-за этого интервью. Но я сомневаюсь в том, что иск будет подан. По моим сведениям, Токарева завизировала каждую страницу этого интервью.)

Самым слабым звеном конструкции стало доказывание того, что Юлия Пелехова вымогала деньги именно у своей хорошей знакомой Оксаны Токаревой, которую теперь называет "секретаршей Миловидовой", а Миловидова - "своей ученицей и добровольной помощницей". Во-первых, Юля прекрасно знала, что Оксана отнюдь не ворочает огромными капиталами. Во-вторых, в деле нет никаких объективных доказательств того, что Юля адресовала свои требования непосредственно Оксане, - только утверждения самой потерпевшей. При этом Юля прекрасно знала, что Оксана не возглавляет фирму "Автоимпорт-Дилижанс", а женщин по фамилии Токарева с инициалами "О.Ю." в России немало.

Наконец, все неопровержимо свидетельствует о том, что подсудимая и потерпевшая мило общались друг с другом на разные темы, словно никакое преступление при этом не совершалось. Их можно было даже назвать подругами. Пелехова, например, когда-то предлагала Токаревой поруководить сайтом www.dosie.ru в ее отсутствие. И после ареста Юля позвонила именно Оксане с просьбой прислать адвоката.

Федеральный судья Тверского районного суда города Москвы Светлана Ухналева преодолела эту проблему, сославшись в приговоре на то, что показания Токаревой об угрозах в ее адрес со стороны Пелеховой подтверждаются показаниями Петровой и Москаленко. При этом судья не обратила внимания на то, что и Петрова, и Москаленко говорили об этом, ссылаясь в свою очередь на слова Токаревой. Кстати, в случае с подсудимой судья, напротив, обратила внимание, что Малинин и Миловидова, частично подтверждая версию Пелеховой, излагают дело со слов последней.

Кроме того, в приговоре установлено, что требование о передаче денег под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшую, было адресовано Пелеховой лично Токаревой 22 декабря прошлого года во время совместной пирушки, на которой присутствовали их общие знакомые - сотрудники частного охранного предприятия Белов и Пахно. Эти двое свидетелей признали в суде, что такая встреча имела место, что подсудимая и потерпевшая о чем-то беседовали, однако дамы сидели немного в сторонке и о содержании их разговора они судить не могут, так как к нему не прислушивались. В любом случае свидетели заявили, что разговор был спокойным. Пахно даже сказал, что Токарева сидела, положив голову Пелеховой на плечо.

Таким образом, "рукотворный" характер многих событий из этого уголовного дела представляется вполне очевидным. Судя по всему, и Токарева, и Москаленко были убеждены в том, что Пелехова постоянно пыталась заработать деньги именно на неразглашении попадающего ей в руки компромата. Но доказательств у них не было. Почему? Видимо, потому что солидные люди обычно не заинтересованы поднимать шум. Особенно если компромат не был заведомой липой. Потому, видимо, Токаревой пришлось самой разыгрывать роль потерпевшей. Это напоминает действия Глеба Жеглова, подсунувшего карманнику Кирпичу чужой кошелек. Остается спросить: qui prodest? Кому и зачем было нужно, чтобы Пелехова очутилась в местах лишения свободы? Здесь можно только строить догадки.

Прежде всего, приходит в голову "якутская версия". Очевидно, что Пелехова находилась в конфронтации с героем своих разоблачительных публикаций - премьером Якутии Егором Борисовым. Согласно показаниям сотрудника "Досье.ру" Сергея Малинина, при обыске в офисе дискеты и архивные материалы укладывали в мешки без надлежащего описания и особый интерес у лиц, производивших обыск, вызывал "якутский архив". Пелехова утверждает, что таким образом часть значительная часть архива бесследно исчезла.

Вторая версия связана с Межпромбанком. 15 января Пелехова должна была по настоятельной просьбе Миловидовой отправиться к своему знакомому, на тот момент члену совета директоров этого банка, Сергею Веремеенко, чтобы вести с ним переговоры об оплате векселя на огромную сумму. Но Пелехова усомнилась в подлинности векселя и не пошла на встречу. На следующий день Токарева написала заявление в милицию.

Выступая в прениях, Пелехова осторожно намекнула и на третью версию: месть со стороны сотрудников УБЭП, о коррумпированности которых она прежде писала. Как раз в январе был привлечен к уголовной ответственности полковник ГУБЭП МВД РФ Юрий Антохин, герой ее публикаций.

Кроме того, можно предположить, что Оксана решила проучить Юлю из-за личного конфликта, возникшего между бывшими подругами. [...]

Коготок увяз - всей птичке пропасть

Отрешимся от артефакта и посмотрим на действия осужденной, исходя из искреннего восприятия ею той оперативной игры, смысл которой дошел до нее только после предъявления ей постановления о привлечении в качестве обвиняемой. Версия событий, представленная самой Пелеховой, кажется весьма правдоподобной. И все-таки что из нее вытекает? Неужели ее действия в этом случае можно назвать нормальной гражданско-правовой сделкой, как она сама утверждает?

Фактически Юля запросила круглую сумму за бездействие, за сокрытие преступления, точнее, информации о том, что она воспринимала как преступление. Очень сомнительная с нравственной точки зрения позиция. Законопослушный гражданин должен был бы ответить на предложение "выкупить информацию" решительным отказом и передать материал "куда следует". Поступить именно так человека заставляет если не нравственное чувство, то страх. Пелехова восприняла с неба свалившиеся документы как клад, как счастливый лотерейный билет. Еще бы! Ведь вокруг люди сколачивают состояния, и очень часто отнюдь не трудом праведным, а просто благодаря улыбке фортуны.

Юля считала, что может свободно распорядиться тем, что бог послал. Можно сделать эффектную публикацию, а можно получить вместо этого целую гору денег. И радостно предпочла второе. Между тем законодатель описывает "вымогательство" как "требование передачи чужого имущества... под угрозой... распространения сведений, позорящих потерпевшего". Кстати, согласно постановлению пленума Верховного суда РФ, под "распространением" следует понимать отнюдь не только публикацию в СМИ, но и сообщение сведений третьему лицу. Пелехова не только приняла провокационное предложение, но и сама назвала сумму. Она ясно дала понять, что в случае неуплаты продолжит "журналистское расследование", а в случае уплаты - прекратит. [...]

Действительно, СМИ зарабатывают на рекламе. Это законно. Но наряду с прямой рекламой они могут публиковать и скрытую - под видом информационных материалов. Это, строго говоря, незаконно, но широко практикуется почти всеми российскими СМИ. Под одну гребенку с рекламой попадает и антиреклама, или компромат. Это незаконно, но опять-таки общепринято и никогда государством не пресекается. Деньги за публикацию определенной информации может получать от заинтересованных лиц как само СМИ, так и отдельный журналист. И если таких журналистов в последние годы становится все меньше, то только потому, что с ними как с конкурентами жестоко борются сами редакции.

В конце 90-х на этом теневом рынке появилось новое веяние: заинтересованные лица все чаще стали платить СМИ не столько за похвалы в свой адрес и даже не за хулы по адресу конкурентов, а за "блокирование негативных публикаций" о себе любимых. И медиасообщество фактически для себя решило, что если можно брать деньги за слово, то можно и за молчание, притом еще большие - столько, сколько дадут. А что негласно позволено делать крупному СМИ, отчего не может быть позволено небольшой фирме, имеющей сайт, или даже отдельному гражданину?

Видимо, вот так и рассуждала Юлия Пелехова, успевшая поработать в отделе банков влиятельного "Коммерсанта", журналистов которого наперебой искушают немалыми деньгами, а потом в не слишком разборчивой (до скандала с "Альфа-груп") в подобных делах "Версии". Войдя во вкус добывания легких денег, предприимчивая по натуре Юля решила создать свой бизнес на компромате - сайт "Досье.ру". И даже уволилась из "Версии". На суде сотрудник этого сайта Сергей Малинин сказал, что работа там строилась на голом энтузиазме. Кажется, ему никто не поверил. Эра так называемых журналистских расследований в России подходит к концу.

 

Compromat.Ru ® — зарегистрированный товарный знак. Св. №319929. 18+. info@compromat.ru