Неизвестные подробности операции "Мордой в снег"
© "Экспресс-газета", 12.04.2002, Фото: "Газета.Ру"
Как Владимир Гусинский засветил свою "крышу"
Скажи мне, какая у тебя охрана, и я скажу, какой ты президент. Именно такого принципа придерживался
Александр Коржаков в середине 90-х годов. Поэтому он и создал при службе безопасности президента Центр специального назначения (ЦСН).
Диверсант-подводник Виктор Портнов стоял у истоков создания ЦСН и не понаслышке знает о нюансах работы самого элитного спецназа России.
- Виктор, многие специалисты, знающие о работе спецслужб, считают, что ЦСН в середине 90-х годов был самой мощной и дееспособной силовой структурой России. Если можно, расскажите об операции, которая говорила бы о возможностях Центра специального назначения?
- Наверное, все хорошо помнят банковскую «заваруху» конца 1994 года, в которой фигурировал «МОСТбанк». Тогда еще Владимир Гусинский заявил, что на пост президента они могут посадить того, кого захотят. На что Александр Коржаков ответил: «Не вам выбирать президента». Одним словом, перед нашим подразделением стояла задача спровоцировать Гусинского на активные действия и узнать, чьей поддержкой он заручился во
властных структурах, прежде чем делать подобные заявления.
Работали так. Утром 2 декабря дождались, когда кортеж (бронированный «мерседес» и джип охраны), направлявшийся с дачи Гусинского в Москву, выехал на Рублевско-Успенское шоссе. На повороте джип замешкался, и наша «вольво» втиснулась между ним и первым автомобилем. Машина сзади начала мигать -уступите место! Мы не реагируем. Потом они попытались выбить нас с дороги, но и это не получилось. Водитель у нас был от бога, таких специалистов можно по пальцам пересчитать. Так, хвост в хвост, на скорости 100-120 км/ч и выехали на Кутузовский проспект. Дистанция между машинами -20-50 см. Тут сбоку подъезжает банковский «броневик». Как оказалось, это была машина прикрытия. Открывают окошко и стволом пистолета машут:
уходите, мол. Я им в ответ показываю спецназовский автомат. Тогда у них
открывается боковая дверь, а там парни тоже с автоматами и в камуфляже. Я достаю гранатомет «Муха»... В общем, они поняли, ушли.
Остановились мы прямо между мэрией и «Белым домом». Стоим ждем, что охрана предпримет дальше. А в это время господин Гусинский, как мы потом узнали, позвонил начальнику управления ФСБ по Москве и Московской области Евгению Севастьянову и начальнику ГУВД Москвы. Первый прислал ребят из департамента по борьбе с терроризмом, второй - Специальный отряд быстрого реагирования (СОБР). Короче, Гусинский свою «крышу» засветил по полной программе. Собровцы, приехав на место и увидев нас, ввязываться в заваруху не стали. Умные ребята, посмотрели, все поняли и уехали. Фээсбэшники же пошли на контакт: вылетели и стали по нам стрелять. Весь низ машины прошили. Хорошо, что никто не пострадал.
В этот момент наш водитель, показывая на одного из нападавших, говорит: «Вить, а я этого парня знаю, мы вместе одно время служили». Видимо, тот мужик тоже признал знакомого, и стрельба прекратилась. Теперь представьте картину. Центр Москвы. Час дня. Я в бронежилете с бесшумным автоматом «ВАЛ» наперевес вылезаю из машины. Вокруг полно зевак, стрелять нельзя. И тут незаметно сзади ко мне подкрался «антитеррорист» и рукояткой «стечкина» дал по голове. Отключился. Мало помню, что происходило дальше, но до бойни дело не дошло. Фээсбэшники вовремя поняли, на кого мы работаем, и уехали. Меня же отвезли в больницу.
- А с охраной Гусинского как разошлись?
- Коржаков, узнав, что одного из нашей бригады отправили в больницу, дал приказ работать с ними до конца. Из джипа всех вытащили и мордой
в снег. А вот молодец из «мерседеса»-лимузина выходить отказался. Мне потом ребята рассказали, как его оттуда вытащили. Сначала прикладом автомата попытались разбить стекло. Куда там, оно ведь бронированное.
Тогда один паренек, он раньше служил в дивизии Дзержинского, подходит с гранатой, выдергивает чеку и кладет под машину... На пальцах обалдевшему водителю показывает - четыре секунды! Тот в ужасе, как пробка из бутылки, вылетает из машины и попадает прямо... в «теплые» объятия. Граната была пустышкой.[...]