© "Версия" 20. 06.2000
Почем нынче "Гаудеамус"?
Или грустные размышления о том, как надо поступать в Университет
Мария Митина
«Gaudeamus igitur…», «Давайте же веселиться…» – так переводится первая строка известного университетского гимна, сочиненного веселыми и беззаботными школярами еще в средние века. В принципе, в склонности средневековых европейских студентов к веселью сомневаться не приходится. Они и пили, и гуляли, и, что характерно, даже учились. Причем не плохо. Хотя, безусловно, не все.
Оно конечно, если посмотреть на студентов прошлых веков (и даже не столь отдаленных лет), то им было легче. Да-да, действительно легче. Потому что с учебой в университете была полная ясность. В Европе они честно платили деньги, оканчивали пару факультетов и становились магистрами и докторами соответствующих наук. При этом в финансовом плане перед университетом они, в принципе, были равны.
В Советском Союзе абитуриенты и студенты также были равны перед своим ВУЗом и его преподавателями. По крайней мере, на бумаге. И в этот самый университет они поступали по конкурсу, почти на равных основаниях. Небольшие преимущества давались отслужившим в армии и обладателям трудового стажа.
Конечно, я далек от того, чтобы наивно полагать, будто в Университеты, пединституты и прочие ВУЗы шли лишь «ботаники» вроде гайдаевского Шурика. Блат был везде, но степень его была гораздо меньше, и поступление по знакомству не составляло для абитуриента предмета особой гордости. Это было стыдно.
Блат мог быть разный. Самый простой – и эффективный – в денежной форме. Ставки, конечно, тоже были неодинаковые. Например, чтобы поступить в Бакинский университет, в начале 80-х годов надо было заплатить минимум 10 тысяч рублей. (Для тех, кто забыл или не знает – это зарплата молодого учителя, пришедшего в школу после пединститута за 8 (восемь!) лет. Или водителя автобуса – за четыре с небольшим года.)
В обычные московские ВУЗы – речь не идет о сверх популярном тогда МГИМО – поступить стоило дешевле. Причем не всегда репетиторы-преподаватели (они же, как правило, экзаменаторы) хотели много денег. В качестве примера приведу рассказ о том, как я сдавал вступительные экзамены на исторический факультет МГУ в 1983 году.
В то время конкурс среди школьников на истфак был колоссален – свыше 1200 заявлений на 65 мест. Конечно, после первого экзамена, сочинения, отсеялись около 400 человек, получивших банальные «двойки». На последний, историю, нас пришло, как сейчас помню, 385 (!). Понятно, что 320 надо было просто «зарезать». Что с блеском и было проделано.
Но это, так сказать, нормальный факт. Интересно то, как «поступали» нужного абитуриента. А делалось это очень просто. За соседним со мною экзаменационным столом отвечала скромная выпускница по имени Лена Глухова. Ей попался не очень хороший для девушек билет, сугубо «военный» – что-то, кажется, по Крымской войне и Сталинградской битве. Так вот, пробормотав что-то невнятное по первому вопросу, на второй она ответить не смогла. Экзаменатор негромко стал задавать дополнительные вопросы. В ответ – молчание. Он поставил ей оценку, и Глухова Е. вышла из аудитории. Позднее моя напарница по «абитуре» и соседка по месту жительства по имени Светка сказала, что эта Лена получила «пятерку». Ларчик открывался просто – у Лены мама была зав. аптекой. «А кому сейчас лекарства не нужны», сказала моя умудренная жизнью и экзаменами «подруга». «Да и потом, - Светка пустила в мою сторону парфянскую стрелу, - у нее принимал экзамен репетитор, с которым она целый год занималась. А ты что, не понял?»
Как говорится, комментарии в такой ситуации были излишни. В итоге мы без всякого блата и, естественно, взяток поступили в другой институт, который благополучно закончили. А картинка виденного в МГУ оставила в душе какую-то горечь.
Но это было на излете «периода развитого социализма». Сегодня в постперестроечной России, как, впрочем, и во всех государствах СНГ, «финансовая поддержка» при поступлении в ВУЗ стала просто-таки неотъемлемым элементом существования высшей школы.
Нужны примеры? Пожалуйста. В Новосибирске берут не только за поступление, но и за сдачу зачетов, экзаменов. Такса за последние – 500-1500 рублей. Примерно такие же ставки в Украине и Казахстане – в Мариуполе за экзамен берут 50 долларов. В Чимкенте чуть больше. В «городе на Неве» ставки приближены к столичным. Ну а уж в Москве…
По данным опросов родителей абитуриентов, сумма взяток в престижные ВУЗы первопрестольной при поступлении колеблется от 2 до 9 тысяч долларов. Но это, как вы понимаете, в среднем. Рекорд колеблется где-то в районе 17 тысяч «зеленых»! Определить единый точный уровень ставки при поступлении нельзя. Ее попросту не существует. Все очень индивидуально. Однако если сегодня поступление на не престижный факультет, например, МПУ стоит порядка двух тысяч долларов (разумеется, в среднем, речь не идет об исключительных случаях, которые, конечно же, тоже имеются), то место на аналогичном факультете в МГУ стоит «слегка» дороже.
Возникает вопрос: как же так, ведь, вроде, время другое. Вроде, появилось платное образование и те, у кого есть деньги, могут отдать свое чадо именно на платное отделение, причем совершенно законным образом. Вроде как внешний стимул для взяточничества формально исчерпан.
Ан нет, не тут-то было. Картина осталась прежней не только потому, что человеческая психология не меняется. Да, государство наплевало на науку и культуру, фактически вынуждая молодых специалистов уходить из этих сфер. Однако не все находится в руках государства. Реальное управление, распределение средств, а следовательно – благосостояние преподавателей ВУЗов находится в руках ректоров (и далее по нисходящей). И именно эти люди, в задачу которых входит любыми путями не дать ВУЗу рухнуть окончательно, фактически толкают рядовых преподавателей к тому, чтобы требовать с родителей абитуриентов «вступительные взносы».
Вы спросите «почему»? Очень просто. Например, крупнейшие ВУЗы Москвы – МГУ, МПУ и другие – имеют весьма неплохую недвижимость. Тот же ректор МГУ В. Садовничий держит в своих руках несколько сот зданий. Куда и, главное, как идут деньги, полученные за аренду от коммерческих структур? Неужели ректор об этом не знает? А практиковавшиеся в середине и второй половине 90-х задержки с зарплатой, когда преподавателям говорили, что денег нет? А скандалы, связанные с результатами работы Счетной комиссии в МГУ? А платные отделения? Работающие на них преподаватели получают отнюдь не пропорционально взносам студентов. Кстати, интересно, каким образом фиксируется плата за обучение в бухгалтерских документах.
А потому нет ничего удивительного в том, что преподаватели берут. И будут брать, пока университетское руководство будет держать их за дураков и направлять финансовые потоки куда угодно, но только не на пользу основной массы штатных сотрудников. Как и вся вузовская верхушка «доценты с кандидатами» тоже жить хотят, у них тоже есть семьи, которые надо кормить.
Трагизм ситуации усиливается еще и тем, что большая часть преподавателей того же МГУ знают о сомнительных махинациях ректората и о наплевательском отношении к себе.
У автора этих строк подрастает сын. И я совершенно не против, чтобы он учился в Московском университете, если детище Ломоносова к тому времени не превратится в некое подобие заброшенного провинциального краеведческого музея, на территории которого разместилось частное кафе. Все-таки в моем ретроградном представлении МГУ - это храм науки. И учиться там должны все желающие (и, безусловно, могущие) невзирая на толщину кошелька.
По данным газеты «МН», в Прокуратуре Российской Федерации сегодня в производстве нет дел о коррупции в ВУЗах; прокуратура Москвы на запрос о наличии дел о взяточничестве на экзаменах также дала отрицательный ответ.
А дело в том, что жалоб на вымогательство со стороны ВУЗов просто нет. Их и не будет. Ведь дающий очень хочет достигнуть желаемого результата, а берущий его к этому настойчиво тянет.
Можно, конечно, уподобиться коту Леопольду и пойти по стопам Валентины Матвиенко, обратившейся в минувшем октябре на конкурсе «Учитель года» к родителям абитуриентов с предложением не давать взяток преподавателям. Вот просто взять – и не давать.
Шутка, естественно, не удалась.
Так что, господа абитуриенты и их родители, «будем веселиться»? Или как?