Компромат.Ru ^®

Оригинал этого материала
© "Вокруг новостей", 27.03.2008

Август Мейер разрывает "Ленту"

Крупный бизнесмен и бывший прокурор из Сан-Диего отказался от американского гражданства, чтобы "умереть в Петербурге"

Человек без белых штанов

Это питерская достопримечательность. Экстравагантный мультимиллионер Август Мейер носит кэш в чемоданах, приходит на встречу в гламурный ресторан в старых джинсах, ездит на общественном транспорте. Мейер оставил в США миллиардное состояние, отказался от американского гражданства и взял подданство экзотической Федерации Сент-Китс и Невис, затерянной на севере архипелага Подветренных островов в Карибском море. Он рассчитывает жить и умереть в Петербурге, а дома положил паркет с рисунком как в Зимнем дворце. Остальные свои пять питерских квартир сдает.

Необычный интурист

Удивительный взлет Мейера в русском бизнесе начался с банальной инвестиции. Странный иностранец появился в Питере в 1999 г. Впечатление составил неважное: страшно худой, как жердь, дерганый, желчный невротик.

Купил несколько квартир и пустил жильцов. Тем и жил. Таких рантье в городе достаточно. Имеют свои десять-двадцать тысяч долларов в месяц, в меру способностей изображают крутых, но особенно ни на что не претендуют, вполне довольные доходами от растущей в цене аренды.

Мейер не удовольствовался. Приставал к знакомым с просьбами найти ему хороший бизнес в России. Это несерьезно, поднимали Мейера на смех, не догадываясь о его настоящих возможностях, что ты предложишь солидному партнеру – свою ренту от съемных квартир? Но все-таки свели его с хозяевами торговой сети «Лента». Они искали деньги на развитие компании.

Прокурор из Сан-Диего

Ильф и Петров рассматривали разные варианты кроме Рио-де-Жанейро, когда придумывали, как живописать мечту Бендера: фигурировал в их топ-листе и Сан-Диего. Сан-Диего отвергли, потому что Штаты казались менее экзотичными. Хотя Сан-Диего намного шикарнее, и там тоже ходят в белых штанах: помните персонажей из «В джазе только девушки» с Мэрилин Монро – фильм снимали в прославленном Hotel del Coronado в Сан-Диего.

Август Мейер из этого города со славой «the finest American city», с ценами на дома в полтора раза дороже, чем в Нью-Йорке или Бостоне, с великолепным океанским берегом и дивным легким бризом по вечерам. Август Мейер-старший – миллиардер, владелец медиа-холдинга. Август Мейер-сын делал вполне приличную карьеру. Стал юристом, работал заместителем прокурора Сан-Диего.

Бендер грезил о променаде в белых штанах под пальмами, Мейер поступил ровно наоборот. Бросил калифорнийский рай, сдал американский паспорт, проникся вдруг неброскими красками невских пейзажей и гражданином Федерации Сент-Китс и Невис поселился в Петербурге, где изумляет публику, когда на важные переговоры в самом пафосном месте приходит в старых джинсах и спортивной кофте и где хочет умереть, как заявил «Нью-Йорк Таймс».

Когда спрашивают, почему он так сразу разлюбил родину, Мейер невнятно говорит о политических мотивах. А с родины доносятся слухи о бывшем прокуроре и мексиканской мафии. Злачная Тихуана, столица одноименного наркокартеля, как раз рядом с Сан-Диего, через границу. За крышевание мафии в Америке могут дать пожизненное заключение.

Российские партнеры в «Ленте» не распространяются, почему пустили его в свой бизнес. Но неизгладимое впечатление, говорят, произвели на нуждающихся в деньгах акционеров чемоданы с миллионами долларов наличными. То ли родственники из Сан-Диего перебросили, то ли старые знакомые с другой стороны мексиканской границы подогнали чуть ли не в корабельном трюме, злословят недоброжелатели Мейера.

Сфинкс заговорил

«Лента» – история российской мечты, легенда питерского бизнеса. Олег Жеребцов, основной акционер «Ленты», открыл первый магазин в 1993 году на окраине Петербурга, потом еще две небольшие точки, в конце 90-х продал их и вложился в строительство первого крупного комплекса формата cash & carry. Сейчас это вторая торговая сеть в Петербурге и одна из крупнейших в стране с супермаркетами в крупных городах. «Лента» готовится открыть магазины в московском регионе и заходить в другие российские территории. Стоимость сети оценивают почти в 1,5 миллиарда долларов, в 2002 году Мейер заплатил за ее 36% из оценки всего 30 миллионов.

Копейки по сравнению с фантастическим успехом «Ленты». Все годы развитием сети занималась команда Олега Жеребцова.

Мейер стоял в сторонке, довольствуясь многозначительной славой загадочного иностранного инвестора компании. Хотя никаких денег не вкладывал, она развивалась за счет органического роста. Теперь «Лентой» заинтересовались известные зарубежные игроки – Goldman Sachs Private Equity, Capital International, Wal-Mart, Russia Partners, главные российские сетевые операторы. Акционеры в принципе одинаково рассуждают о будущем «Ленты» – альянс с сильным партнером либо продажа бизнеса миллиарда за полтора-два долларов. Но ключевой вопрос: кто будет контролировать компанию в момент революционных изменений, и Мейер резко активизировался, теснит нынешний топ-менеджмент, чтобы заполучить выигрышную позицию при дележе и отхватить самый сладкий кусок пирога.

В борьбе Мейер ждет поддержки акционеров, которым при его посредничестве продал часть своих акций Жеребцов: Мейер обещал найти партнеров с инвестициями. Новыми акционерами оказались приятели Мейера, и инвестиций в «Ленте» не дождались.

В декабре Мейер созвал собрание акционеров недалеко от своей второй карибской родины, на Британских Виргинских островах и пытался заблокировать назначение гендиректором Владимира Сенькина, креатуры российских акционеров, вывести из совета директоров Жеребцова и его сторонников. Однако местный суд наложил обеспечительные меры на голосование против партии Жеребцова.

Мейер перестал играть в молчаливого сфинкса, возвышающегося над ситуацией, раздает комментарии прессе, истерит при журналистах, как и полагается по диагнозу невротику, когда у него появляется навязчивый интерес: «Я действительно зол». Наезжая на Жеребцова, все смешал в кучу: Жеребцов непостоянный, у Жеребцова неправильный взгляд на развитие компании, у него есть другой бизнес, на который у Мейера не спросил разрешения, помешался на парусных гонках, еще читает лекции по астрономии.

Квартильер

Хотя Мейер теперь вроде крупный воротила, квартиры он сдает до сих пор. Но позиционирует теперь этот бизнес как сеть мини-отелей.

Мини-отель в районе Большой Морской, например, рассказывают недолюбливающие его хозяина люди: это в арку, во двор, потом обшарпанный подъезд, дальше без лифта, третий этаж. На лестничной площадке приходится долго звонить в дверь, открывает угрюмый шкафообразный портье: «- Это отель? - Ага, это хотэл…», - саркастически отвечает он, зевая и почесывая небритую физиономию. За широкой спиной жалкий холл «отеля», видимо, коридор расселенной коммуналки, где можно увидеть, как поддатый мужичок тащит в номера размалеванную хихикающую дамочку, которую снял в соседнем переулке.

С «Лентой» получилось наперекор российским тенденциям. Брали иностранца в бизнес, могучего инвестора, продвинутого юриста, прокурора и вроде как человека из американской элиты. Рассчитывали, это поможет создать интересную для инвесторов ситуацию с привлекательной историей и добротной репутацией компании, строили планы с IPO на Лондонской бирже. Однако интурист оказался непрезентабельный, как его старые джинсы и мини-отели, и вопреки замыслу вызывает сомнение у потенциальных партнеров. А сам Мейер пугает рынок, что с Жеребцовым работать никто не будет. Эксперты говорят противоположное.

Данаец с кэшем

В офис известный петербургский ритейлер, случается, приезжает на общественном транспорте. Одни его недруги считают, это показная скромность, другие, что он просто невероятно жаден. Однако Мейер демонстрирует и типично новорусскую распальцовку. Захотел, чтобы у него дома на канале Грибоедова было похоже на Зимний дворец и заказал цветочный паркет как в Эрмитаже. Наверное поэтому говорит: «Я знаю Петербург лучше некоторых петербуржцев».

Может и прав, потому что усвоил нравы Петербурга, но очевидно 90-х. Этот необычный импортный персонаж мог бы вписаться в пеструю атмосферу первой пятилетки российского капитализма. Как вели себя инвесторы времен «Бандитского Петербурга» с короткой стрижкой и в черных кожаных куртках: привозили кэш в спортивных сумках в перспективную компанию, получали взамен пакет акций, выжидали, пока она вырастет, потом вывозили прочих совладельцев на акционерное собрание на глухую лесную опушку, а надо и ножичком поигрывали у горла особо недоговороспособных партнеров. Такие инвестпроекты чаще заканчивались тем, что бизнес тупо дербанили, компания переставала развиваться или вообще погибала.

Хоть Мейер устроил собрание не в темной питерской подворотне, а на солнечных Карибах, но все равно его разрушительная манера вести дела вполне напоминает эти проекты.

«Умереть в Петербурге» – это что он еще имел в виду?