Компромат.Ru ®

Читают с 1999 года

Весь сор в одной избе

Библиотека компромата

Оригинал этого материала
© "Новая газета", 31.01.2008

Открытое письмо Левона Чахмахчяна Председателю Верховного суда Вячеславу Лебедеву и Генеральному прокурору Юрию Чайке

Председателю Верховного Суда РФ В.М. Лебедеву
Генеральному прокурору РФ Ю.Я. Чайке

Уважаемый Вячеслав Михайлович!
Уважаемый Юрий Яковлевич!

2 июня 2006 г. председатель Совета директоров авиакомпании «Трансаэро» Александр Плешаков пригласил меня как руководителя Ассоциации российско-армянского делового сотрудничества к себе в офис. Встреча состоялась днем — после его настойчивых звонков утром и sms-сообщения. Накануне мы договорились встретиться вечером — перед общим собранием участников Ассоциации. Подчеркну, на этом собрании А. Плешакова избрали членом правления — по предварительному согласованию с ним и другими руководителями Ассоциации. Дальнейшие события в офисе компании расцениваю как провокацию — заранее спланированную и осуществленную при активном участии А. Плешакова. Цель — «перевести стрелки» с возникших по итогам проверки Домодедовской таможни у «Трансаэро» проблем (неуплата многомиллиардных налогов в бюджет) на «коррупционный скандал», в котором мне отвели роль главного действующего лица.

Как результат, я тяжело заболел, длительное время лечился, не позволял себе публичных комментариев, полагая, что следователи Генпрокуратуры объективно во всем разберутся. Увы, я ошибался. Более того, за прошедшие полтора года, используя непроверенные и даже лживые факты (думаю, не случайно вбрасываемые в прессу), некоторые СМИ целенаправленно формировали негативное общественное мнение по отношению ко мне.

С 19 октября 2007 г. в Мосгорсуде идет закрытый судебный процесс. Однако информация по-прежнему носит односторонний, заранее обвинительный характер. Молчать в такой ситуации не считаю возможным. Я обратился с Открытым письмом к членам Совета Федерации и депутатам Государственной Думы («Независимая газета», 28 ноября 2007 г.), к Председателю Верховного Суда обратились с письмом сенаторы. Журналисты провели собственное расследование — «Сувенир для сенатора. Кому выгодно посадить Левона Чахмахчяна» (газета «Наша Версия», № 50, 24—31 декабря 2007 г.).

Не буду вновь излагать свое видение событий — это может быть расценено как попытка оправдаться. Но позволю себе вопросы, которые упорно не замечало следствие, а сейчас игнорирует суд.

1. Ни я, ни сотрудник Ассоциации, присутствовавший на встрече с А. Плешаковым, не только не выносили портфель с деньгами, но и не имеем к нему никакого отношения. Опровергнуть это не могут даже сделанные организаторами провокации видео- и аудиозаписи, попытка монтажа на которых подтверждена экспертизой. Об этом свидетельствует и дактилоскопическая экспертиза, не обнаружившая наших отпечатков пальцев ни на портфеле, ни на деньгах. Потому и демонстрировали в телерепортажах: отдельно — Чахмахчян, отдельно — портфель с деньгами.

Вопрос: Кто, когда и откуда поднес к видеокамерам портфель с деньгами?

2. Как следует из материалов уголовного дела, у портфеля, в котором А. Плешаков якобы передавал деньги, и портфеля с деньгами, показанного по телевидению, — разные размеры.

Вопрос: Почему следствие и суд не замечают данного противоречия?

3. В соответствии с ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», Генеральный прокурор обязан был в течение установленного законом срока (в данном случае до 13 июня 2006 г.) направить два представления. В Совет Федерации — дать согласие или отказать в моем привлечении к уголовной ответственности, и в Верховный Суд — дать заключение о наличии в моих действиях признаков преступления. Обращение в Совет Федерации последовало лишь шесть месяцев спустя, в декабре 2006 г. На это нарушение закона обратил внимание судья Верховного Суда Николай Тимошин в ходе предварительных слушаний. Однако оно не было устранено Генпрокуратурой. Зато последовало кассационное определение Верховного Суда от 4 октября 2007 г., немотивированно изменившее подсудность дела, направленного в Мосгорсуд.

Подобное решение позволило уйти от ответов на «неудобные» вопросы. Но как следует из УПК РФ, кассационная инстанция «проверяет законность, обоснованность и справедливость судебного решения лишь в той части, в которой оно обжаловано». Ни обвинение, ни защита не добивались изменения подсудности, не оспаривали рассмотрение дела в Верховном Суде.

Вопросы. Законно ли немотивированное решение Кассационной коллегии Верховного Суда о направлении дела в Мосгорсуд по подсудности? Не является ли это попыткой «обойти» неустранимое процессуальное нарушение — несвоевременное обращение Генеральной прокуратуры в Совет Федерации?

4. Председатель Счетной палаты РФ Сергей Степашин 5 июня 2006 г. в своем интервью фактически обвинил меня — до следствия и суда — в преступлении, которое я не совершал.

Вопросы. Кто и почему — до получения из Верховного Суда ответа о наличии в моих действиях признаков преступления — заранее предоставил руководству правоохранительных органов и первым лицам государства тенденциозно подобранную информацию о якобы совершенном преступлении, бездоказательно скомпрометировав действующего сенатора, нарушив институт неприкосновенности и мои конституционные права? Как соотносятся с презумпцией невиновности утверждения С. Степашина в мой адрес?

5. Член Верховного Суда Анатолий Бризицкий постановлением от 23 мая 2006 г. санкционировал прослушивание телефонных переговоров члена Совета Федерации Л. Чахмахчяна. Фактически, и это подтверждают документы, «прослушка» началась без разрешения сутками ранее — с 22 мая 2006 г. Санкции на видео- и аудиозаписи моих встреч с А. Плешаковым нет вовсе.

На момент проведения в отношении меня оперативно-розыскных мероприятий я являлся действующим членом Совета Федерации. Конституция РФ прямо предусматривает мою неприкосновенность и иммунитет от подобного рода действий.

Вопросы. Почему Верховный Суд и Генеральная прокуратура отказываются обсуждать законность санкции на прослушку? Какую угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности России представляли мои действия, если разрешили «прослушку»? Допустимо ли столь вольное обращение с законом, позволяющее «преодолеть» нормы Конституции РФ, без особых проблем планировать и осуществлять оперативные мероприятия в отношении лица, обладающего неприкосновенностью? Если — да, не подрывает ли это конституционные гарантии прав человека? Если — нет, почему не понесли наказание нарушители закона, а в деле фигурируют незаконно полученные материалы?

6. Мои полномочия члена Совета Федерации досрочно прекращены 23 июня 2006 г. Спустя полгода Генпрокуратура обратилась в Совет Федерации с просьбой дать согласие на привлечение меня к уголовной ответственности как лица, в отношении которого применяется особый порядок производства по УПК РФ. В Заключении Судебной коллегии Верховного Суда от 8 декабря 2006 г. о наличии в моих действиях признаков преступления, в Определении Кассационной коллегии Верховного Суда от 6 марта 2007 г. также подтвержден особый порядок рассмотрения дела. О подсудности дела Верховному Суду говорится и в постановлении судьи Верховного Суда от 31 июля 2007 г. Все решения вступили в законную силу и не отменены. Однако кассационное определение Верховного Суда от 4 октября 2007 г., вопреки предыдущим решениям, изменило подсудность дела и его направили в Мосгорсуд.

Вопросы. Почему одновременно действуют исключающие друг друга решения Верховного Суда, принятые практически одним и тем же составом судей? Можно ли руководствоваться одним (нужным?) из этих решений, если другие, равные по силе, не отменены? Допустима ли подобная избирательность и как объяснить такие действия судебных органов?

7. Дело рассматривается в Мосгорсуде, следовательно, все, относящееся к секретной его части, теперь в повестке дня не значится.

Вопросы. Почему судебные заседания проходят в закрытом режиме? Не для того ли, чтобы избежать присутствия на процессе независимых специалистов в области права, журналистов и общественности? Не потому ли, что могут быть преданы огласке обстоятельства, свидетельствующие о провокационном характере «дела», его возможных заказчиках и по этой причине составляющие «самый большой секрет».

Уважаемые Вячеслав Михайлович и Юрий Яковлевич! Своим письмом я обращаю внимание на факты и нарушения, которые игнорируют следствие, обвинение и суд. Надеюсь получить ответы на поставленные вопросы. Прошу взять под личный контроль участие стороны обвинения и действия судьи в судебном процессе. Пусть в затеянной против меня провокации восторжествует не злой умысел, а справедливость.

Левон Чахмахчян, бывший член Совета Федерации, президент Ассоциации российско-армянского делового сотрудничества, председатель Общественного движения «За самоуправление трудящихся»

СИЗО Лефортово, 14 января 2008 г.
(печатается с сокращениями)

 
Другие материалы раздела:
Возмущение Чахмахчяна
Сувенир для сенатора
Письмо деятелей культуры
Интервью супруги
Откр.письмо Лебедеву и Чайке
Откр.письмо в СФ и Госдуму

Знаком '+' отмечены подразделы,
а '=>' - ссылки между разделами.


Compromat.Ru ® — зарегистрированный товарный знак. Св. №319929. 18+. info@compromat.ru