Компромат.Ru ®

Читают с 1999 года

Весь сор в одной избе

Библиотека компромата

© "Большая политика",  №2, декабрь 2005

Сергей Доренко против своей биографии

Ответ должен дать судебный процесс по иску самого скандального телекомментатора страны

Елена Рыковцева

Сергей Доренко подал в суд на еженедельник «Коммерсант-Власть», который в свой обзорный материал об истории Первого канала включил некоторые сведения, касающиеся личности Сергея Леонидовича. Доренко считает эту информацию лживой и оскорбительной. Он требует взыскать с издательского дома «Коммерсант» 35 миллионов рублей за причинение морального вреда. И процесс пошел. Очередное заседание по иску Сергея Доренко — в декабре. Я не знаю, какие аргументы будет приводить защита. У меня свой взгляд на это дело. И своя аргументация, рассованная по толстым пакетам с надписями «Доренко, Березовский, ОРТ» — мой архив вырезок из старых газет. Такое впечатление, что Сергею Доренко перестала нравиться его биография и его репутация.

Что нажил

Когда Сергей Доренко прочитал журнал «Власть», он своим возмущением поделился не только с адвокатами, но и с прессой. Он сам звонил в издания, чтобы делиться. Однако прессе он излагал только один пункт из того списка претензий, который выдвинул в суде.

«На взгляд известного журналиста, издательский дом виноват в том, что его журналисты написали, будто его позиция по войне в Чечне в 1999 и 2000 годах колебалась вслед за точкой зрения главного акционера ОРТ Бориса Березовского, — писала «Газета.ру». — Эта фраза возмутила Доренко. Он решил напомнить журналистам «Коммерсанта», как обстояло дело: «С декабря 1999-го Березовский призывал к мирным переговорам, в то время как я сидел в окопах, находился в штабе Казанцева во время штурма Грозного, был на площади Минутка в момент освобождения и всегда призывал к максимально жесткой операции».

В своем интервью газете «Газета» Доренко тоже упирал на «чеченский эпизод»: «Прежде всего эта фраза (о колебании позиции) бросила пятно на мои отношения с офицерами чеченской войны. У меня много знакомых генералов и офицеров, я их человек, и эта фраза портит мою репутацию в их глазах».

Я не вполне уверена, что генералы и офицеры в массовом порядке читают журнал «Коммерсант-Власть». Но если бы они и читали, то оскорбительную для Сергея Доренко фразу могли не заметить. Дословно в журнале было написано так: «Уже после инаугурации президента начинаются первые разногласия между Борисом Березовским и Владимиром Путиным. «Наши разногласия шли по нарастающей, — вспоминает Борис Березовский, — я был против войны в Чечне (Сергей Доренко в эфире не устает повторять, что «ситуация в Чечне остается напряженной», в то время как власть обещает «начало стабилизации в республике)».

Как видите, это было не прямое, а, скорее, косвенное указание на то, что Доренко подпирал «чеченскую» позицию Бориса Березовского. Но это действительно был неверный посыл — Доренко в эфире, до своего в нем конца, и вправду требовал ужесточения операции. В журнальной статье была еще одна ошибка. Сергея Доренко назначили заместителем гендиректора ОРТ не в июне 2000 года, а в ноябре 1999-го. Однако в сумме эти две ошибки, на мой взгляд, не тянут на миллион с лишним долларов. Они в лучшем случае тянут на уточнение в следующем номере журнала. Можно с извинениями. Можно с письмом обиженного. Но в журнал Доренко не писал. Он позвонил тогдашнему шеф-редактору ИД «Коммерсант», получил от него, допускаю, не слишком вежливый ответ, обиделся еще больше и обратился в суд.

С чем жить

Когда я прочитала весь список его претензий к журналу «Власть», я поняла, почему на суд общественный он вынес только «чеченский эпизод». Потому что здесь была явная ошибка. По остальным пунктам он вряд ли дождался бы сочувствия — не у всех же отшибло память.

Знаете, что оскорбляет Доренко-сегодняшнего? Утверждения «Власти», что в его профессиональной карьере принимал участие Борис Березовский. Вот фразы, которые он требует опровергнуть: «Борис Березовский без согласования с (гендиректором ОРТ) Ксенией Пономаревой решает вернуть в эфир Сергея Доренко ведущим программы «Время». «Гендиректору ОРТ (Игорю Шабдурасулову) удалось настоять на отстранении Доренко от эфира — говорят, что Березовский был против этого». «Эрнст (гендиректор ОРТ) назначает Сергея Доренко своим заместителем. Впрочем, не исключено, что это назначение Эрнст проводит против своего желания».

Всю эту информацию Доренко называет «клеветнической», поскольку в ней утверждается, что «мое продвижение по работе проводилось путем вмешательства закулисных деятелей, вне и помимо обычных процедур, принятых в телекомпаниях», что «закулисные, выдуманные автором усилия Березовского определяли в той или иной степени мою судьбу», будто «мое назначение в первой половине 1999 года было не следствием моей успешной профессиональной деятельности, а очередным сговором, продавленным закулисными силами вопреки воле руководства канала».

Не нравится сегодняшнему Доренко, что в Доренко-вчерашнем принимал участие Борис Березовский. Так почему за это должен отвечать «Коммерсант»? Историю карьерных перемещений Сергея Доренко в 1998—2000 годах я специально восстанавливала по газете «Коммерсант», которая уже тогда принадлежала Борису Березовскому, и поэтому никак не могла сознательно искажать информацию о событиях, связанных с ее владельцем или с его любимыми журналистами. Кстати, ни от Березовского, ни от Доренко никогда не поступало жалоб на объективность материалов в «Комммерсанте», касающихся их персон.

В сентябре 98-го Ксения Пономарева так объясняла этой газете причины своего ухода: «В понедельник, 31 августа, по решению акционеров компании главный продюсер дирекции информационных программ ОРТ Сергей Доренко заступил на должность ведущего ежедневной программы «Время». Меня об этом не поставили в известность. Решение было принято в понедельник днем. А я узнала о нем в 18.30 непосредственно от Сергея. Но дело не в Доренко, а в том, что акционеры компании (такие решения всегда принимаются по согласованию государственных и негосударственных владельцев — в этом случае это были Березовский и Юмашев) приняли решение, которое должна принимать я, не только без согласования со мной, но даже и не поставив меня в известность».

Ни Доренко, ни Березовский этих слов Ксении Пономаревой не опровергали.

В июне 99-го года тот же «Коммерсант» детально описывал, как Борис Березовский трудоустраивал Сергея Доренко, когда его убрали из эфира ОРТ: «Решение о переводе Сергея Доренко с первого на шестой канал приняли два главных акционера ТВ-6: Эдуард Сагалаев и Борис Березовский. Последнего вопрос о трудоустройстве Доренко беспокоил, надо полагать, уже давно. Осенью прошлого года аналитик первого канала вернулся в эфир «Времени» с Сергеем Доренко». А уже в декабре был с эфира снят. Присутствие Доренко в эфире ужасно раздражало премьер-министра Примакова...Его отставка и триумфальное появление Березовского на родине значительно повысили шансы Доренко вернуться в эфир «Времени», однако... генеральный директор ОРТ Игорь Шабдурасулов по-прежнему возражал против появления чересчур эмоционального журналиста на экране. Так бы Доренко и числился в штате ОРТ, изредка напоминая о себе в сводках информационных агентств, если бы у Бориса Березовского не нашелся, по счастью, еще один, кроме первого, канал».

Как видите, в сравнении с тем, что писала газета «Коммерсант» тех лет, журнал «Коммерсант-Власть» образца 2005 года не сообщил ничего нового. Борис Березовский продавливал Сергея Доренко в эфир ОРТ, не слишком считаясь с мнением руководителей «своего» канала, а когда не получалось — заботился о его трудоустройстве. Я соглашусь, что эта схема действительно была унизительной. Но тогдашний Доренко с этой схемой не спорил и ничего унизительного в заботе Бориса Абрамовича не видел. Сегодня ему хочется, чтобы ту ситуацию видели по-другому, так, как ему теперь нравится ее видеть. Хотеть не вредно. Но почему «Коммерсант» должен за это платить?

Нуждающийся факт

Теперь я должна рассказать про автора заметки, по поводу которой судится Сергей Доренко. Это Арина Бородина, телевизионный обозреватель газеты «Коммерсант». Кто читает газету, тот знает, что Бородина — не критик, не публицист. Она в чистом виде «инфор-мационщица». В ее публикациях на медийные темы нет оценок: там только факты и цитаты. Когда она написала в своем «подсудном» материале: «на ОРТ Сергей Доренко по заказу владельца-частника громил Чубайса, Примакова и Гусинского», она, видимо, тоже полагала, что это факт, не нуждающийся в доказательствах. Не на того напала: «Эти сведения не соответствуют действительности. Одновременно они порочат мои честь, достоинство и деловую репутацию, так как создают ложное представление о мотивации моей журналистской деятельности. Ложь, повторенная бесконечное число раз, не может стать от этого правдой».

Но то, что Доренко работает по заказу Березовского, повторялось тысячи раз. Арина Бородина оказалась тут в большой, пестрой и дружной компании. В этом были едины все издания, независимо от политической ориентации. Про газеты, симпатизирующие Лужкову, даже говорить нечего: «Политкиллер №1 Сергей Доренко в очередной раз мобилизован БАБом на «мокрые дела» (в смысле помойные)», — писала в 99-м «Вечерняя Москва». «Откровенная продажность Доренко даже вызывает уважение. Доренко не строит из себя Снегурочку всякий раз, когда Березовский перед очередным эфиром ведет его в «номера» — «Московский комсомолец».

Другие газеты отношения Доренко и Березовского тоже определяли в категориях исполнитель-заказчик: «Доренко спускают с цепи» — это заголовок в «Известиях». «Березовский заявил, что вышвырнет Примакова из «Белого дома», и устами Доренко вылил ушат помоев на премьера», — писали «Аргументы и факты».

Доренко-заказ-Березовский — эта цепочка несколько лет подряд комментировалась на все лады, иногда по-простому, иногда художественно. По-простому говорил писатель Виктор Астафьев в 99-м году: «Неужели руководство ОРТ ничего не могло нового придумать, кроме как выпускать в эфир таких собачонок, как Доренко? То, что вытворяет на экране этот малограмотный, злобный человек — полное безобразие». Художественно — писатель Александр Проханов в 2002-м: «Посмотрите судьбу Доренко — креатуры Березовского. Это были щипцы, один конец которых держал в руках Борис Абрамович, а на другом с хрустом лопались такие головы, такие большие орехи, как Примаков и Лужков. Но сегодня Доренко неизвестен. Он лег под ту же могильную плиту, под которой лежит Невзоров... Это некрополь Березовского». И так далее.

А вот так выклевывал глаз ворон ворону, в смысле Александр Невзоров — о Сергее Доренко и Борисе Березовском: «Вот был ТВ-танк Доренко, который изувечили в идеологических сражениях. Маленький механик Боря красил его и латал, менял траки на гусеницах, вправлял свернутую башню, бегал в промасленном комбинезоне по огромной броне, топоча ножками по люкам. Но выяснилось, что танк по большому счету так ничего и не сделал. Ну напахал на обочине... Грязи много, а эффект мизерный».

Я не думаю, что все эти цитаты что-то значат с судебной точки зрения. Если кто-то что-то когда-то заявил без судебных последствий, это вовсе не значит, что не пострадает тот, кто повторит то же самое. Я этими цитатами другое хочу сказать: когда-то такие оценки Сергею Доренко были совершенно безразличны. Он ни разу не подавал в суд на людей, которые утверждали, что он действовал по заказу Березовского. А сейчас эта старая мысль, повторенная в куда более мягкой форме, вызвала такое негодование. Почему? Мне кажется, в какой-то мере тут «виноваты» все, кто простил Сергея Доренко, протянул ему руку. Алексей Венедиктов, главный редактор радио «Эхо Москвы», в первую очередь. Очень многие думают: он не должен был прощать погром «Медиа-Моста», учиненный Доренко, и вообще издевательства над профессией. Хотя бы тот и извинился. Хотя бы и пересмотрел свои взгляды на Путина. Хотя бы и жизнь его потрепала как следует. А Венедиктов пожалел. И взял в свой эфир. И в этом эфире Доренко излагает свой нынешний взгляд на вещи, в отличие от прежнего, аудитории «Эха» вполне симпатичный. И, может быть, сам он уже поверил, что не только Венедиктов — все простили и позабыли. И для него сегодняшнего это важно. А тут вылезает Арина Бородина со своими историческими хрониками. И все портит. Надо, наконец, положить конец этим дурацким воспоминаниям, чтоб не мешали процессу репутационной реабилитации. Отсюда иск, ни много ни мало — больше чем на миллион.

А по-моему, не надо судиться. Надо тихо нести свой крест, надписи на котором перебить уже невозможно. С другой стороны, чем тут Доренко не пример для подрастающего журналистского поколения? Не уберег честь смолоду — и теперь жалеет, и даже борется. Ну хоть что-то. 

***

"Я славлюсь резкими оценками"

Сергей Доренко не стал бы подавать в суд, если бы журнал «Власть» назвал его мерзавцем

Михаил Калужский

Корреспондент «БП» попросил истца объяснить свои мотивы.

— Почему иск был подан значительно позже, чем вышел номер журнала «Власть» ?

— Я увидел журнал, когда был в Ессентуках в командировке — то ли я нашел его в номере, то ли в фойе гостиницы. Вообще-то я не покупаю его никогда. Я мгновенно отдал эту статью адвокату Максиму Смалю, сказав, что здесь опубликовано вранье. Я согласен с тем, что человек может делать оценки сколь угодно жесткие, но в этой статье не оценки, а информация. Если бы Арина Бородина написала, что я мерзавец, аморальный субъект, недалекий человек, потому что я все время требую войны в Чечне, то я бы это перенес совершенно спокойно — это ее оценка, что же делать? Но она написала то, что написала. Тогда я сказал адвокату: это оскорбляет мои отношения с генералом Казанцевым, генералом Бурлаковым, мои отношения с офицерами и солдатами, со всеми, кто был на чеченской войне, потому что сказанное — неправда. Я отдал статью юристу, чтобы он готовил иск. Естественно, он занят и другими делами, и это произошло не сразу.

— Возникает ощущение, что более всего вас оскорбило, что журналистка написала об участии Бориса Березовского в вашей профессиональной карьере.

— Нет! У нас отношения с Борисом не разрывались. Когда я подал иск, он мне позвонил сразу. Я объяснил, в чем дело, он сказал, что эта статья оскорбляет и его, потому что он тоже никогда не менял позиции по Чечне. «Власть» пишет, что я менял позицию вслед за тем, как менял ее Березовский. Он никогда не менял позиции и всегда был за переговоры с Масхадовым. И я никогда не менял позиции и всегда был за введение поста русского генерал-губернатора на 25 лет и полное уничтожение боевиков. С августа 1999 года до сегодняшнего дня я никогда не менял формулировок и критикую Путина за мягкость его позиции в кавказской войне. Что до Березовского, то я не сдаю друзей. С Березовским я дружу, несмотря на разницу в наших взглядах. Я хочу высказаться предельно ясно: у меня с Березовским нет ни совместного бизнеса, ни совместных политических проектов. Но при этом вытирать ноги о старых друзей я полагаю неправильным, не по-мужски.

— Полагаю, что вы более чем кто-либо выслушивали упреки по поводу собственной репутации...

— Это была кампания против меня, которую развязала, как это я называл в свое время, лужковская свора. Я относился к этому как к крику боли. Я причинял им боль, потому что обвинил их лидера в кощунственном лицемерии, во лжи по каждой позиции. Лужков сказал, что Ельцин слишком болен, чтобы управлять страной, но не Лужков ли танцевал на Васильевском спуске, призывая голосовать за тяжело больного Ельцина? Он сказал, что не знает, что такое «Мабетекс», но не он ли сфотографирован в рекламном проспекте этой компании и не он ли вместе с Ресиным строил Кремль по заданию Бородина? Он сказал, что у Ельцина криминальная семья, но нет ли у него такой же, спросил я. Я делал им больно, потому что они видели, как мир рушится: они уже делили посты в правительстве, но я сказал: «Этому не бывать!» — и вышло по-моему. Это кампания затрагивала меня оценочно — они говорили, что я негодяй, злодей. Но никогда никто не сказал, что я менял свою позицию по Чечне. И есть еще одна человеческая подробность. Когда это произошло, еще до того, как был подан иск, я позвонил шеф-редактору ИД «Коммерсант» Андрею Васильеву и спросил, зачем публиковать эту ерунду, когда все знают мою позицию по Чечне. Васильев мне ответил: «Ты деньги греб лопатой, теперь хавай за это». И только после этого я позвонил своему адвокату. Если бы Васильев извинился и признал ошибку, я бы про это забыл.

Моя репутация абсолютно безупречна. Я еще ни разу не соврал, я ни разу не предоставил информацию, не показав бумагу с печатями. В ситуации с Лужковым я был резок в оценках, но не в фактах — факты менять нельзя. Вы говорите: вот факты, а после делаете резкую оценку и говорите, что этот человек — лицемер. Я не обиделся бы на оценку. Я никогда не закрывал себе рот, когда мне хотелось сделать резкую оценку. Я славлюсь резкими оценками. 

***

Главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов - специально для «БП»

— Вам не кажется, что, предоставляя эфир Сергею Доренко, вы помогаете ему отмывать собственное имя?

— Я работаю не в прачечной. Сожалею, что есть люди, которые рассматривают массмедиа как средство для отмывания или, наоборот, очернения. Мы не должны ни отбеливать репутации, ни пачкать их. Человек сам зарабатывает свою репутацию, и забота о ней — индивидуальное дело каждого.

— Вас не волнует репутация ваших сотрудников?

— Не волнует — она у них отличная.

 


Compromat.Ru ® — зарегистрированный товарный знак. Св. №319929. 18+. info@compromat.ru